Нет, нельзя это так оставлять! Спросить прямо? Не скажет, в этом
Лена была абсолютно уверена. Она огляделась по сторонам и увидела
немного вдали Матрёну, очень пожилую женщину. Она была настоящей
домоправительницей на женской половине. Гоняла дворовых девок,
чтобы они не ленились и работали на совесть. И Лена была ей
благодарна за чистоту и порядок в доме, и за то, что никто не
путался у неё под ногами, а все находились при деле.
Матрёна увидела её, одарила доброй улыбкой и поклонилась. Вот её
то Лена и решила расспросить про своего любимого конюха, старушка
знала кажется всё. Она кивнула ей, чтобы та шла вместе с ней в
сад.
Матрёна с ног до головы была закутана в яркие цветастые тряпки,
а на голове были повязаны несколько платков, и все по-разному.
Лена присела на скамейку.
- Что изволите, матушка? – улыбка у неё была угодливая, но и
относилась она к Лене по-настоящему хорошо, во всяком случае,
обижаться ей было не на что.
- Присаживайся, - кивнула Лена на скамейку рядом с собой.
- Что Вы, матушка, не смею я рядом с вами сидеть! – где-то Лена
уже это слышала.
- Вот о чём я хотела тебя спросить, ты ведь давно в этом доме
служишь?
- Давненько, уже почитай шестой десяток годков.
- Ого! Сколько же тебе лет?
- Уже осьмой десяток Бог дал, хорошо пожила, и помирать не
горестно!
- Да брось ты помирать, я тебя не за этим позвала. Я про
Панкрата хотела спросить. Что-то его гнетёт, хотелось бы узнать –
что? Да и вообще, мне непонятно, почему он такой красавец и до сих
пор не женат? Ведь ему уже двадцать три?
- Панкрату то? Конюху нашему? Двадцать четыре стукнуло. Красота
его необыкновенная всю жизнь ему испоганила, - вздохнула
Матрёна.
- Садись, - кивнула Лена. А раз разговор предстоял не короткий,
то старуха пристроилась на скамейку, стараясь не задеть Лену даже
краем одежды.
- Рассказывай всё, что о нём знаешь.
И Матрёна рассказала:
- Панкрата нашего прежняя барыня уже давно приметила, ему тогда
четырнадцать годков стукнуло, красивый был как ангел небесный! Вот
она его к себе и привлекла, вцепилась как кошка и всё время держала
при себе. И постоянно следила, чтобы девки на него не
заглядывались, если увидит, что посмотрела на него какая, или он на
кого глянет, сразу её на конюшню и пороть нещадно! Панкрата девки
стали за версту обходить! Уж не знаю, как барин просмотрел, он
страсть какой ревнивый был! Но как-то не убереглись они, то недавно
совсем было, только Пасху отпраздновали. Барыня совсем стыд
потеряла и не стала ждать, когда её муж в город уедет, позвала
ночью Панкрата к себе. А тут барин проснулся, видать учуял
неладное, и пошёл свою жену искать. А тут они! Такой крик поднял,
грозился Панкрата до смерти запороть, но барыня за него вступилась.
Негоже, говорит, себя позорить из-за холопа! И вытянула из него
обещание, что он парня не тронет. Он обещание то выполнил, а только
сразу же отправил барыню в Европу, а сам продал мать и старшую
сестру Панкрата другому хозяину. Разорил семью, оставил детей без
матери, а мужа без жены! – она всхлипнула, - Иван то, отец
Панкрата, с горя пить начал, а у них такая хорошая семья была,
ладно жили, редко когда Иван на жену руку поднимал, разве если
совсем пьяным напьётся, а так и не бил её почти! Пятеро детей на ём
теперь, младшему всего три годочка - беда! Панкрата барин тоже
хотел продать, но не успел, старший сынок ихний имение в карты
проиграл, вместе со всеми холопами, – на этом месте старуха
торжественно замолчала. Судя по всему, о прежних хозяевах она
совсем не жалела.