Во дворец мы вернулись
уже к вечеру. По дороге я сказала Элисе, что я принцесса, прибывшая на Отбор,
что горничной у меня нет, потому как ее волки съели, но мне нужна новая.
Я взяла с нее клятву, что
она будет молчать о том, как я ее
исцелила. Для этого пришлось истратить все остатки Силы, чтобы скрепить клятву
магией. Только так я могла быть уверенной в ней.
– Ты будешь со мной до
конца отбора, – поясняла я, – главное правило – молчать. Ни с кем не общаться,
только если я не попрошу. После ты будешь свободна, и будем считать, что долг
уплачен. О том, что ты видела в лесу – ни слова. Никто не должен знать, что у
меня есть сила, понятно?
Элиса молча кивала и шла
следом.
Когда мы вернулись, стражники
окинули Элису изумленным взглядом, но ничего не сказали. Быстро учатся!
Кажется, мое отсутствие никто не заметил. Довольная, что все так удачно
складывается, я повела Элису на второй этаж.
Там-то я и столкнулась с
Арэсом Креллом. Он шел со стороны моей комнаты прямо на меня. Охотничий костюм
он сменил на черную рубашку и брюки. Весь в черном. Лишь синий медальон ярким
пятном светился на груди. Увидев меня, он галантно кивнул и поприветствовал
меня.
– Ваше высочество, добрый
вечер, – его взгляд остановился на Элисе, – а это…
– Моя горничная, –
ответила я, – только-только с дороги.
Он смотрел на нее долго,
дольше, чем позволяли приличия и светское любопытство. Лицо его было
непроницаемым, и сложно было понять, что же у него на уме.
Наконец, Арэс перевел
взгляд на меня.
– В Пинипее, ваше
высочество, женщины не носят брюки. Было бы уместно вашей горничной сменить
наряд.
– Было бы уместно давать
советы вашим слугам, не моим, – холодно ответила я, проходя мимо него. Он
коротко хмыкнул.
– Ваше высочество, –
окликнул он меня. Я с раздражением обернулась, – разве вам не говорили, что
выходить за пределы дворца небезопасно?
Странно, но в его голосе
слышалась не забота, а угроза. Холодная и острая.
– Говорили. Но кажется, я
гостья в этом замке, а не пленница. И мне самой решать, куда и когда ходить.
Доброй ночи, – я демонстративно открыла дверь.
– Только до завтрашнего
дня, – сказал он.
– Простите? – я
непонимающе посмотрела на него. Он стоял на том же месте. Серо-оранжевые глаза
нагло смотрели на меня в упор.