– Ты же злая, – сказал
он, – я вижу это по тебе. Чую.
– Да, – честно ответила
я, – но не на птиц.
Принц рассмеялся. Вдруг
раздался громогласный звук лиры. Безликий голос произнес:
– Принцесса Аврора прошла испытание на милосердие.
Эриан нарочито медленно
похлопал в ладони. Я недоуменно посмотрела на него.
– Это была проверка? –
спросила я.
Он усмехнулся.
– Кто знает, кто знает…
Принц повернулся к
слугам:
– Отпустите голубей.
И не глядя на меня,
развернулся и пошагал прочь.
Несчастных птиц
отпустили, они взвились в воздух и разлетелись по улицам города. Я же,
испытывая странное удовлетворение, побрела во дворец.
Лгал ли принц, когда
выдвинул такое условие? Возможно, я совершила ошибку, опустив лук…
Эриан был прав. Я злая. В
душе каждого, кто в детстве столкнулся с голодом, равнодушием и одиночеством,
появляется тьма. Она полна злобы и слез. Кого-то эта тьма убивает, кому-то, как
мне, дает сил.
Ребенком я была зла на
весь мир, всех людей… Но никогда моя ненависть не касалась животных и птиц.
Голуби понимали меня куда больше, чем многие люди. Они тоже знали, каково это –
искать хлебные крошки, чтобы протянуть еще один день.
Я не могла их убить. Свою
темную силу я намеревалась после инициации направить против людей, а не
животных.
В моей комнате было
пусто, а зеркальце плавало в воздухе, ожидая меня.
– Поздравляю, о,
принцесса, – прошелестело оно, – ты прошла первый этап.
– Кто еще прошел этап? –
я устало рухнула на кровать и стянула туфли.
– Лишь вечером весь
список огласят…
Я кивнула. Надо бы чуть
передохнуть и выяснить, как остальные проходят отбор. В мою дверь робко
постучали. И где опять носит Элису? Не горничная, а перекати-поле!
Ругаясь, я поднялась с
постели и босая пошлепала открывать. За дверью стояла Мила. Пухлые щечки
розовели, а голубые глаза восторженно блестели.
– Привет. А я тебе
пироженки принесла, – сказала она, и без приглашения вошла внутрь. Черт побрал
бы этих принцесс!
– Чего тебе? – я
скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, как ей не рада. Мила,
кажется, этого не замечала. Она положила пирожные на стол, спокойно села в
кресло, подперла подбородок руками и произнесла:
– Ну, рассказывай!
Я в недоумении уставилась
на нее.
– Что рассказывать?
– Какой он? – в глазах
Милы блестел нездоровый интерес, – Эриан теперь сильно изменился, и мне хочется
узнать, какой он. Расскажи, пожалуйста.