Я велела фактурату закрыть уведомление, но он будто завис.
Ничего не происходило. Я повторила команду, но снова ничего.
Вручную тоже не вышло. Я чувствовала, как в груди закипает:
— Вот уроды! Безотказное!
Это значило только одно: фактурат непригоден для дальнейшей
работы, пока я не удостоверю получение этого проклятого приговора.
Непригоден? Пусть так! Он и так сдохнет, не сегодня завтра. Я
перевернула сплющенное круглое тельце, открыла крышку на брюхе и
выдрала плату. Отшвырнула с какой-то особой злостью.
Гихалья смотрела на меня, широко распахнув глаза. Наконец,
вздохнула:
— Да… Но как теперь? Если ты завтра не явишься, коллегия пришлет
стражу.
Я с азартом кивнула:
— Пусть присылает.
Гихалья таращилась, не зная, что сказать. Я даже почувствовала
некое превосходство:
— Ночью уйду в старые штольни. В Мертвую впадину. Дашь знать,
когда они уберутся. Не вечно же будут торчать. А с коллегией я
потом как-нибудь разберусь.
Она снова молчала. Я улыбнулась:
— Ну? Что?
Наконец, Гихалья покачала головой:
— Опасно…
— А явиться к этим не опасно? После того, что мы видели?
Она опустила голову, кивнула, признавая мою правоту. Я
воодушевилась:
— У них и без меня будет прекрасный выбор. Никто и не заметит.
Пересижу пару дней и вернусь.
Гихалья вновь кивнула, поднялась с табурета и взялась за дверную
ручку:
— Пойду, соберу тебе еды и воды.
Решимость и настроение метались, как маятник. В одно мгновение
казалось, что моя идея прекрасна, и все уладится самым лучшим
образом, но уже через минуту я впадала в уныние, и, тут же,
пыталась запретить себе эти мысли. Мое решение — самое правильное.
Единственно верное в этой ужасной ситуации. Конечно, без фактурата
— как без рук, но и это можно пережить.
Я собрала рюкзак. Старые универсальные часы, фонарь, нож,
карманную станцию обогрева и теплый свитер — ночью в скалах бывает
очень холодно. Наконец, я надела защитную накидку, взяла очки от
пыли и спустилась в подсобку. Осторожно выглянула в дверную щель,
громко стукнула.
Гихалья стояла за стойкой, что-то терла. В зале царил привычный
гвалт, а в щель сочилась пивная вонища вместе с дымным маревом.
Гихалья взяла стопку тарелок, перекинула полотенце через плечо и
неторопливо направилась в мою сторону. Вошла, плотно прикрыла
дверь, отставила тарелки и сосредоточенно посмотрела на меня.