Исха тем временем допивала уже вторую кружку чудесного липово-малинового отвара. Она подперла щеку рукой и смотрела в одну точку.
— Да, невеселая история, — наконец решила она.
— Не то слово, — подтвердил голова. — С тех пор видели там всякое...
— Призраков, — уточнила жена, чтобы развеять возможное недопонимание.
На этот раз мужчина даже не стал спорить.
— Сами мы, деревенские, туда не ходим, нам чужого не надобно, но проезжие говорили, что видели в окнах странные тени.
— Это души неупокоенные там слоняются, — вторила мужу Анеля. — Женщины и дитя ее нерожденного. Они ж там навек застряли!
Несмотря на то что сейчас стоял день, у Исхи по коже пробежали мурашки. Вспомнилась опрокинутая ночью книга. Не то чтобы она верила в призраки, но близкое соседство с неправильно погребенной покойницей хорошего настроения не прибавило.
— А что ж ее не искали?
— Так наше дело маленькое, никто приказа-то не давал, — потупил глаза Анакий. — Ни отцу моему, голове тогдашнему, ни мне теперь.
Исха побарабанила пальцами по столу задумавшись. Решать проблемы нужно по одной. Она встала, застегнула плащ и снова хорошенько закуталась в шарф.
— Ну, бери своих молодцев, и поехали.
— Куда, госпожа?
— Как — куда? У вас же судьи нет?
Мужик аж икнул.
— С-судьи в нашей глуши? Нет, конечно.
— Ну так отвезете моего гостя в столицу, пусть с ним там разбираются, я дам сопроводительную записку.
Теперь, когда ведьма получила земли, она обрела и второе имя — Исха Приморская. А заодно и личную печать, которую вольмирский судья просто не сможет проигнорировать. Он обязан будет рассмотреть ее заявление и судить незадачливого воришку.
***
Купец видел, что графиня нервничает. Будь на его месте не настолько заинтересованный в ее внимании человек, он, возможно, даже не заметил бы ее эмоций. Она все так же изумительно ровно держала спину, высоко подняв голову. Ее прямые белокурые локоны свободно спадали вниз, чуть ниже плеч. В империи не так строго относились к тому, что замужняя женщина не покрывала голову, как в княжестве. А уж графиня могла себе позволить ходить как того пожелает.
Она разглаживала несуществующие складки на своем черном атласном платье, а нижняя губа раскраснелась оттого, что Бренлина то и дело закусывала ее. Мужчина замечал каждую мелочь. В конце концов, в этом и состояла его основная работа.