— Всем известно, что дом этот нечистый! — не выдержала хозяйка.
— А ну-ка, замолкни! Не пугай госпожу бабскими сплетнями! Лучше иди скотину покорми, толку больше будет, чем из пустого в порожнее тут переливать.
Исха недовольно посмотрела на хозяина дома, подошла к его жене и, склонившись рядом с ней, начала помогать собирать крупные осколки. Та смутилась.
— Ну что ты, госпожа, не стоит, я сама!
— Расскажи мне о поместье, пожалуйста, — она тронула ее за руку кончиками пальцев.
— Да что рассказывать-то? Действительно, глупости, прости меня, госпожа, великодушно.
Голова подошел к женщинам и мягко оттянул ведьму от жены, увлекая ее обратно на лавку.
— Добро, я сам расскажу. Все равно ведь не успокоишься. Ты знаешь историю Приморского?
Исха покачала головой.
— Лишь то, что в нем до безобразия холодно.
Мужчина улыбнулся.
— Жаль, ты не приехала сюда летом. Вот увидишь, тебе здесь понравится, просто нужно потерпеть немного.
Как же, немного! Зима только началась, впереди еще долгие дни и ночи мороза.
— Так что там с поместьем? — напомнила Исха.
— Это случилось, когда я совсем мелким был, — начал Анакий. — У помещика нашего тогдашнего женка все время мертвых дитенят рожала, может, десятерых выносила, да ни один не выжил. Во время последних родов и она того, — голова опустил большой палец руки вниз. — Ну, муж долго не горевал, чуть только погребальный костер догорел, на молодой женился.
— Девка красивая-я-я, глаз не оторвать, — донеслось со стороны печки.
— Да тебе почем знать какая? — засмеялся голова. — Тебя тогда еще на свете не было!
— Почем, почем? Люди так говорят. За что купила, за то и продаю!
— Может, и красивая. Я тогда еще слишком мал был, чтобы женскую прелесть оценивать. Может, и правду, это ее и сгубило. Кто знает? Да только недолго они вместе прожили. Приревновал он ее не то к конюху своему, не то к купцу какому-то заезжему. Ну и прирезал.
— Задушил, — поправила жена. — Он ее задушил. А она в тяжести ходила, только-только зачала, но это уже стало всем известно.
— Со свечой рядом стояла? — проворчал голова, даже не глядя в сторону жены. — Зарезал, задушил, беременная или пустая — все едино. Померла девка, а хоронить по закону божьему он ее не стал. Огню погребальному не предал, а вместо этого где-то в доме спрятал, замуровал в стену, значится. Чтобы никогда душа ее пред очами Ясногорящего не предстала. Да и сам скоро преставился. Наследников не осталось, дом с тех-то пор и пустует.