- Заморили червячка, ребятушки? – как-то по-отечески спросил он
и, дождавшись синхронного кивка лейтенанта и сержанта, коротко
приказал: – Давай связь с двадцать первым! С Кузнецовым…
«Сейчас доложусь о прохождении контрольной точки, – подумал
Сашка. – Максим идет сзади, и так будет аж до Каменки. Об
услышанной песне говорить? Пожалуй – не стоит. У Макса и без того
полно забот…»
- Ну, связь у нас сегодня будет, нет? – спросил вслух полковник,
заглядывая в узкую дверцу броневичка.
- Сейчас, товарищ комкор, уже настраиваюсь… - невнятно ответил
Горбачев, щелкая тумблерами диапазонов. - Есть связь!
Протиснувшись внутрь машины мимо потеснившегося лейтенанта,
Пушкарев приложил к уху гарнитуру:
- Двадцать три на связи!
В наушнике зарокотал голос, от которого у Стрельцова аж мурашки
по спине побежали – так он был похож на голос того, настоящего
Максима:
- Как у тебя график, двадцать три? В норме?
Сашка глянул на часы:
- Контрольная точка «три». Опережаем на шесть минут… где-то…
- Молодцом, взводный! Так держать! Я только что прошел точку
номер «два». Опережаю график на двадцать минут. Смотри там, чтобы
мои твоим хвост не отдавили! Вопросы есть?
«Странно, либо у меня в наушнике голос так искажается, либо у
него в микрофоне… Ну вот не знал бы, точно бы подумал, что
Макс…»
- Нет, комбат, какие уж тут вопросы? Хвост мы подожмем!
Эс-ка.
Танки двадцать третьего корпуса двинулись дальше. И уже сидя на
трофейном кожаном сиденье в лязгающей по колдобинам броневой
коробке, Стрельцов вдруг сообразил, что они оба называли себя
старыми, еще балканскими званиями… И словно услышав его мысли,
лейтенант Горбачев вдруг спросил:
- Товарищ полковник, а вы генерал-майора Кузнецова давно знаете?
Поди, ещё с Гражданской?
Александр дернулся, но тут же взял себя в руки:
- Давно, Горби. Именно, что с Гражданской. Он тогда батареей
командовал, а я у него командиром первого взвода был…
[1]
Требование Стрельцова – анахронизм, ибо в действующем на тот момент
Строевом Уставе 1939 года такие ответы военнослужащих не
регламентировались. Александр вспоминает более поздние уставы, по
которым служил сам. По ним капитан должен был ответить не «Да», а
«Так точно!»
[2]
Британский бронетранспортер Universal
Carrier Mk.I (II, III) в годы войны поставлявшийся в СССР по
ленд-лизу.