Пелена возможных перспектив кружилась вокруг меня в вихре неопределенности, тем самым создавая непонятные переплетения исторических сводок, старой реальности и новых обстоятельств. И тут не только я один зависел от любого неосторожно сделанного шага. В голове девушки, которая с таким наслаждением уничтожала уже мою порцию завтрака, хранились неизвестные тайны, что могут сыграть злую шутку и превратить нас в смертников, которым нет смысла ждать суда.
И если не начать действовать незамедлительно, можно просто упустить время, которое сейчас слишком дорого. Каждый шаг, каждый вздох – приближают нас к обрыву, подобно поезду, у которого отказали тормоза и он только набирает ход, дабы обречь каждого из своих многочисленных пассажиров на верную гибель. Такое же происходило у меня в душе. Она, подобно этому составу, разлеталась вдребезги, неспособная выдержать натиск проблем и неурядиц, свалившихся на мою голову в одно мгновение.
Теперь каждый вдох давался с таким трудом, что начинала кружиться голова. И это все было на грани фола. Я даже не понимал, что правда, а что мастерски выстроенная игра, которую ведут против меня. И если ослабить бдительность хоть на долю секунды, окажешься низвергнут в пучину таких несчастий и проблем, что собственная жизнь покажется адом на земле. Мне через такое пока проходить не хотелось, планы я привык строить радужные и перспективные. Смерть же могла быть только в глубокой старости в окружении кучи внуков и причитающих детей. А не вот так, словно у крысы в грязных трущобах.
И если мне придется вновь применить все свои навыки и вспомнить прошлое, то так и надо. Алексис – ключ в большой игре, и я должен буду с умом распорядиться удачным стечением обстоятельств, по воле случая выпавшим мне. Кажется, что-то уже похожее на приемлемый план начало зарождаться на подкорке сознания, стоило только отринуть панику и принять в расчет предыдущие заслуги перед настоящей родиной. Если уж сидящая передо мной красотка смогла обменять свою умную голову на жизнь, то я и подавно смогу найти выход из самой патовой ситуации.
Переведя взгляд на Алексис, я понял, что задумался до такой степени, что забыл о ее присутствии в комнате. Девушка уже расправилась с двумя кусками мяса, вчерашним салатом и теперь мирно потягивала кофе, рассматривая меня блестящими глазами. Наверное, я понимал чувства архиепископа, почему даже у жестокого властного человека не поднялась рука убить предательницу и оборвать ее жизнь. Красота затмевало все, и с этим тяжело было поспорить. В хрупкой девушке было что-то такое, чего я не мог объяснить.