Алион снова повторил имя княгини, юный конунг вскинул брови и взглянул уже удивленно и несколько недобро. Однако, поразмыслив мгновение, велел что-то своим людям и ушел.
Через четверть часа он вернулся, конвой повел пленника вслед за конунгом. Алион хорошо чувствовал, как сердце отстукивало три удара на каждый шаг, и как ноги вдруг стали ватными, но упрямо шел вперед, сочтя свое состояние глупой детской блажью.
Наконец, они достигли светелки, так много раз являвшейся Алиону во снах. Он огляделся. Да, все было именно так, как ему и виделось: небольшая кровать занимала угол комнаты, сейчас там спала девочка, рядом стояла прялка и лучина с бадьей, пара сундуков дополняли очень скромный интерьер.
Княгиня стояла к Алиону спиной, ее белую косу привычно покрывал платок…
- Здравствуйте, госпожа. - Алион заговорил с ней на языке старого Излаима. Княгиня выдохнула и медленно повернулась. Почудилось, что выдох полон облегчения. Выходит, ждала она вовсе не его…
Алион с жадностью ждал, когда медленное движение будет окончено, и он сможет заглянуть в глаза. Темные? К странному удовольствию, он отметил, что глаза у мальчишки-конунга темнее и совсем не похожи на глаза матери. Может, они горчичные на свету? Или…такие как у него самого?
Княгиня тоже внимательно рассматривала гостя, потом вдруг очень властно сказала что-то степнякам. Алион догадался, что это был приказ, чтобы они вышли. Никто не осмелился ослушаться, даже юный конунг, хотя недовольство и изумление так и застыли на лице.
- Здравствуй, - как можно спокойней и холоднее произнесла княгиня, она, в отличии от степняков, мысленный барьер выстраивать умела. - Ты знаешь меня?
- Да, госпожа. - Алиона удивил и обидел такой прием, они же одни! Никто не видит и не слышит, а она…
- Зачем ты пришел? - Немного удивленно спросила княгиня. Алиона поразило то безразличие, с каким боролось её удивление. Внутри что-то зазвенело. Алион нахмурился, сглатывая тугую слюну. - Здесь эльф может найти только смерть, разве ты не знаешь об этом?
Алион вспыхнул от возмущения, слова оскорбили его. Он?! Здесь?! Да он дал схватить себя только для того, чтобы попасть в эту комнату! Что ему, эльдару, вонючие степняки?!
Его отец сделал все, чтобы трагедия не повторилась. Изнуряющими тренировками Алеон доводил сына, тогда еще совсем ребенка, до слез. Когда его просили остановиться, он только рычал в ответ: «Для жизни нет разницы - взрослый или ребенок». Алион подумал, что мог бы положить всех конвоиров вместе с их низкорослым конунгом одним ударом, близко не подошли бы! А она говорит ему о смерти!? Безумная.