Сам хозяин кабинета восседал в кресле за большим письменным
столом. Увидев меня, товарищ Дольский поднялся мне навстречу, но
из-за стола не вышел. Надо полагать, таким образом он подчеркивал
разницу между им и мною. Иное дело, сидеть в узком кругу в кабаке,
другое — официальная встреча в кабинете. Ну что ж! Его право. Я
подошел, поздоровался, сел на один из стульев у приставного стола.
Хозяин кабинета вызвал по селектору секретаршу и попросил принести
нам чаю.
— Ну что, Александр Сергеевич, — заговорил он. — Будем работать
вместе. Если уж Корней Митрофанович считает, что городу необходимы
мужская и женская секции по самообороне без оружия, наш долг
прислушиваться к голосу общественности, в его лице... Конечно, у
нас есть секции по боксу и классической борьбе, но веяния времени
таковы, что этот ряд следует всемерно расширять. Наша партия и
лично товарищ Брежнев оказывают самое деятельное внимание развитию
физкультуры и спорта... Московская олимпиада показала всему миру,
на каком высочайшем уровне находится физическая культура в
Советском Союзе. Наш город тоже принял в ней посильное участие, но
мы не намерены останавливаться на этом. Городские организации, как
вы знаете, готовятся провести весною спартакиаду студентов и
школьников. Так что — добро пожаловать, товарищ Данилов.
Стукнула дверь. Вошла секретарша с большим подносом. На нем было
два стакана в подстаканниках, сахарница, корзинка с сухариками и
блюдце с лимоном. Все это она водрузила на стол. Своему начальству,
зная его вкус, девушка положила в чай две ложечки сахару и кружок
лимона. Мне же предлагалось самому определиться какой чай — сладкий
или не сладкий, с лимоном или без — мне нравится пить. Я и не
возражал. Секретарша, исполнив свою миссию, удалилась, а мы
принялись пить чай.
Видимо, утомившись только что произнесенной и не слишком связной
речью, Владилен Панкратович некоторое время молчал. Наверное,
собирался с мыслями. Я его не торопил. Меня интересовали не
лозунги, а конкретика — где, когда, сколько? Опустошив стакан,
Дольский отставил его в сторонку, постучал твердыми пальцами по
стеклу, что покрывало столешницу. Затем взял папку, лежавшую у него
под рукой, открыл ее, перевернул несколько листочков. Надел очки,
приподнял один из листков.
— Так, Александр Сергеевич, — пробормотал он. — Ставка у нас за
ведение детских секций восемьдесят рублей... Две секции,
соответственно — сто шестьдесят, но... — Он поднял указательный
палец. — В связи с тем, что вы будете работать в свое свободное
время, оформим это как сверхурочную работу... За это полагается
доплата, по двадцать рублей за каждую секцию... Итого — двести
рублей в месяц! Устраивает вас?..