Якоб обернулся. Повезло так повезло —
рядом стоял хозяин коллекции собственной персоной. Всю речь
англичанин вряд ли понял, но суть внезапно ухватил.
— Не совсем так, мистер Стоун, —
вежливо ответил Яша, переходя на английский. — Мой друг детства,
Ник Боркин, его ассистент. Я как раз рассказывал об этом...
Якоб повернулся к незнакомке, но её
уже не было.
«Жаль, даже имени не узнал» —
промелькнуло в голове Войника, но мысли прервал мягкий баритон
лорда. К внезапной удаче журналиста, коллекционер жаждал
общения.
— Как тесен мир! С Ником я тоже
знаком, — с улыбкой кивнул лорд. — Они с профессором и сделали всё
это, — он обвёл витрины широким жестом, — возможным.
Именно в тот момент Якоб заметил на
мизинце Стоуна кольцо. И хотя египтологом он не был, но с
уверенностью мог сказать: кольцо было стилизовано под Египет, а
иероглифическая вязь шла так искусно, что оно вполне могло быть
настоящим. Массивная золотая печать с символами, которых он не мог
разобрать. Но не спросишь же так вот, напрямую? Хотя бы почву
подготовить...
— Прекрасная коллекция, позвольте
заметить. У нас такой выставки не было с 70-х. В Москве, Петербурге
— или Ленинграде — и Киеве тогда выставляли сокровища Тутанхамона.
Фуррор, — Якоб нажал на кнопочку диктофона и пошёл ва-банк. — Вы
окажете мне честь, дадите интервью?
— С удовольствием побеседую с Вами, —
Стоун чуть улыбнулся и кивнул, — тем более раз у нас есть общие
знакомые.
Их прервал шум со стороны главной
галереи. Гости встревоженно зашептались.
Неизвестно, как этот человек
прорвался через заслон секьюрити, но только он был здесь, странный
и чужой в блестящей толпе. В последний раз таких канонических
колоритных бомжей Якоб видел на Ленинградском вокзале.
— Пески упокоят её, или она снова
принесёт бурю! — взвыл бомж, обдавая присутствующих запахом
перегара, способным мумифицировать заживо не хуже снадобий древних
бальзамировщиков.
Прежде, чем ребята из секьюрити
подхватили его под руки, он наставил палец на Стоуна и проорал:
— Дурак, как все твои. Она уже здесь!
Верни, пока жив!
Продолжал он орать «Верни!» и когда
его потащили вниз по лестнице.
А потом погас свет — весь, включая
тот, что освещал экспонаты, и наступила гробовая тишина.
«Тьма египетская. Вот только
шампанское в кровь не надо превращать...» — вздохнул Яша.