Весь день я был нарасхват, но не
забывал, зачем я здесь и обратил внимание на молодого человека,
который вел себя очень высокомерно, хотя также был прислугой и
одевался не лучше других.
— Милая, а что это за щёголь? —
шепотом спросил я у девушки, раскатывающей тесто.
— Борька, — фыркнула она. — Личный
слуга Императорского Величества.
— Хм, — улыбнулся я и еле слышно
сказал. — Вот он-то мне и нужен.
***
Через полчаса я зашел на кухню и
поправил белые перчатки. В образе Борьки мне больше нравилось.
Служанки и поварихи тут же начали стрелять глазками и пытались во
всём угодить. В это время настоящий Борька бежал сломя голову от
дворца, глубоко убежденный в том, что он накосячил и император
велел спустить на него свору бойцовских собак.
Я поднялся наверх, в покои
императора. Как оказалось, Палицкого еще не было, поэтому я без
труда прошелся по залам, спальням и столовым. Великая Екатерина
пришла бы в уныние, если бы увидела, во что превратился ее некогда
прекрасный дворец. Картин и статуй снова не было, позолота местами
выковыряна, на полу прожженные пятна и глубокие царапины. Сложилось
ощущение, что император воспринимает дворец, как временное
пристанище, поэтому наплевательски относится к нему.
Я снова выпустил магию, щедро удобрив
цветочные горшки, и уже хотел вернуться к прелестным служанкам, как
увидел свет фар множества машин, которые подъезжали к дворцу.
— Ага, — потер я руки. —
Вернулся.
Вскоре послышались голоса и топот, и
появился император. Я стоял у двери, чуть склонив голову, но не
сводил пристального взгляда с Палицкого и его свиты. Как же мне
хотелось всех их разом накрыть смертельной паутиной, но я протяжно
выдохнул, чтобы успокоиться. Палицкий не сильно изменился со времен
Великого сражения: обычного телосложения, немного сутулый, большой
мясистый нос и постоянно бегающие глаза, под которыми пролегли
синие тени. Оно и понятно: переживает, плохо спит, мало ест.
Чувствует, паскуда, что иду за ним.
— Накрывайте на стол! — приказал он.
— А ты, — ткнул пальцем в мою сторону. — Приготовь горячую ванну. И
приведи кого-нибудь из дворянок, — он остановился и задумчиво
покусал губу. — Хотя нет, дворянок не надо. И так настроения нет,
так они опять о чем-то просить начнут. Лучше отправь машину к
Кармен. Пусть та подберет кого-нибудь помолчаливее.