«Ага! Значит я всё еще могу исправить
то, что они наворотили!» — я еле сдержался, чтобы не подпрыгнуть от
радости, но слабая улыбка все же пробежала по моему лицу.
— Ох и устал же я, — Палицкий помял
шею и ткнул пальцем в мою сторону. — Эй, ты! Вечно забываю твое
имя. Ванну приготовил?
Я кивнул.
— Язык проглотил? Отвечай, как
положено! — гаркнул он. Видимо, хотелось на ком-то отыграться за
то, что стряслось на Красной горке.
— Да, Ваше Величество, — я чуть
склонил голову, изображая из себя слугу. — Ванна набрала. Машина
поехала к Кармен.
Конечно же, я сорвал. Никакую ванну
этой падлюке я не набрал, а если бы и набрал, то только для того,
чтобы утопить. Между тем, Палицкий немного успокоился и неспеша
доел ужин.
После того, как все наелись и слуги
начали убирать со стола, Палицкий со свитой переместился в один из
залов, где стояли столы, накрытые плотными темными скатертями.
— Не желаете ли сыграть, господа? —
тучный завалился на диван и достал из кармана колоду карт.
— Тебе доверия нет, — усмехнулся
мелкий мужичок – маг Плодородия. — У тебя все карты краплёные.
— Ты что такое говоришь? — возмутился
тучный, но колоду предусмотрительно спрятал во внутренний нагрудный
карман пиджака. — Я честно играю, в отличие от Гуревича… Кстати,
как он поживает? Давно о нем не слышали.
— Не знаю, — Палицкий налил себе в
стакан янтарную жидкость и, сморщившись, пригубил. — Но дружок его
– Ким, должен был на днях встретиться с Демьяном и передать деньги
и одежду.
— Зачем ему, если из лесу не
вылезает? — вновь усмехнулся маг Плодородия.
Я весь напрягся, стараясь не упускать
ни слова из их разговора. Однако больше ничего нового ни про
Демьяна, ни про себя не услышал. Перекинувшись еще парой фраз, маги
начали расходиться, а я тем временем спускал через форточку самые
сильные свои паутины, чтобы опустошить источник. Правда, худой маг,
проходя мимо меня, остановился и будто принюхался. Однако я в это
мгновение спустил на улицу невидимую смертельную паутину и он,
дернув плечами, зашагал дальше.
Через пять минут мы с Палицким
остались вдвоем. Он полулежал на диване и потягивал крепкий
напиток. Щеки у него покраснели, а глаза опьянели. Я мог напасть на
него здесь, но была большая вероятность, что кто-то может вернуться
и все испортить, поэтому приходилось стоять и ждать, когда же он,
наконец, пойдет в свою спальню.