— Что,
если оно так и будет хлюпать здесь всю ночь? — угрюмо спросила
Карин, опираясь на меч, воткнутый остриём в землю.
— Будем
стоять всю ночь, — отозвалась я.
Тут дедр
приподнялся и заворчал, повернув морду ко мне. Карин тут же подняла
меч, направляя на него. Омерзительное перекошенное существо с
белёсыми глазами попыталось подняться, чтобы напасть, но не смогло,
потому что все его мышцы так и остались повреждёнными. Скверна не
исцелила его, просто насытила перед смертью. Впрочем, умирать этот
дедр не собирался.
— Он
наелся? — спросил кто-то из воинов.
— У него
отрасли новые лапы? — спросил другой.
— Нет, —
ответила я, — скверна не восстанавливает ткани, она просто
прижигает раны.
Я решила
записать и это тоже, пока сытый дедр, перепачканный скверной,
выдвинулся в нашу с Карин сторону. Он полз так же медленно, разве
что ещё более уверенно, чем раньше, и угрожающе гудел. Наверное,
будь его пасть целой, это было бы устрашающее рычание, но сейчас
оно было больше похоже на звуки играющего ребёнка.
— Ты
решила зарисовать его с натуры? — съязвила Карин, не спуская глаз с
ползущего чудовища. Её явно раздражали звуки, которые он
издавал.
— Убей
его, если он нервирует тебя, — пробормотала я, не
отвлекаясь.
— Вот уж
спасибо! — воскликнула девушка и с силой вонзила свой меч в голову
существа.
Гудение
резко оборвалось. Ветер тихонько шевелил листья на деревьях. Воины
продолжали перешёптываться между собой. Карин заворчала, что меч
теперь перепачкан этой «дрянью» и принялась чистить его, втыкая в
землю возле вироточины.
***
— Сколько
человек погибло? — спросила я у Карин, устало направляясь к лагерю,
где меня уже ждала карета в замок.
— Вместе
с Сэром Дардионом — шестеро, — ответила она. — О потерях среди
крестьян мне не доложили.
Порыв
ветра растрепал мои волосы, заплетённые в косы и скрученные в
пучки. Я подставила ему лицо и глубоко вдохнула. Липкий запах крови
и грязи противно встал в горле и, поморщившись, я опустила голову.
Ещё один день нашествия был позади.
Лошади
остались целы благодаря тому, что их вовремя заперли в конюшне за
стенами первого лагеря. Сейчас они настороженно вертели ушами и
перебирали ногами, желая поскорее убраться с поля боя. Мои
гвардейцы ждали меня рядом с каретой. Я устало кивнула мужчинам, и
они, поняв меня, взобрались на своих коней.