Жажда никуда не делась, но стала умереннее. Как осадки из
прогноза погоды. Прикрыв веки, я погрузилась в темноту, уже не
боясь, что вынырнуть из неё не смогу.
Следующее пробуждение прошло ещё лучше, дышалось легче, да и
кашель унялся. Кона Дарлегур подошла к решётке и посмотрела на
меня.
— Мейер вернётся завтра. Если ты хочешь его увидеть, то придётся
принять мои условия. Первое: ты поклянёшься, что никому никогда не
сообщишь о том, что произошло за последние сутки, начиная с
момента, когда я обнаружила тебя вчера вечером. Второе: когда сын
откажется прощать твою измену, ты уедешь из клана навсегда. Я
помогу организовать твой отъезд. Третье: ты разорвёшь помолвку,
назвав причину, которая не повредит репутации Мейера.
— С чего бы мне принимать ваши условия? Когда Мейер вернётся, он
разберётся с тем, как вы поступили.
— Если хочешь жить, то поклянёшься. Иначе выпускать тебя из
камеры не в моих интересах, — холодно ответила кона Дарлегур, и я
прекрасно поняла: она не блефует.
— А что если Мейер поверит мне?
— Не поверит, — усмехнулась она. — Но если он вдруг решит на
тебе жениться, то я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сберечь его
и твою репутацию. В остальном — если бы ты любила моего сына и
стала бы ему верной женой, я была бы твоим главным союзником и
защитником. Но ты сама вынуждаешь меня быть твоим врагом.
— Я хочу сначала поговорить с ним.
— О, ты сможешь говорить с сыном столько, сколько угодно.
Столько, сколько у него хватит терпения тебя слушать. Вот только не
будь наивна: Мейер не простит предательства. Он не так
воспитан.
— Десять дней. Мне нужно время после его приезда, чтобы
окончательно прийти в себя и поговорить с ним. Если по истечении
десяти дней он решит, что я ему не нужна, я уеду, — сипло
отозвалась я.
Сначала Мейер, конечно, будет в шоке. Возможно, мы даже
хорошенько поскандалим. Но за десять дней он успокоится и придёт в
себя. И услышит мою версию событий.
— Три дня. Не больше, — твёрдо ответила кона Дарлегур, и я
поняла, что спорить бесполезно.
— Хорошо. Договорились. Три дня.
— Теперь клятва. Повторяй за мной. Я, Лалисса Гленнвайсская,
клянусь жизнью и магией не рассказывать и не писать никому о
событиях последних суток.
— У меня нет магии.
Кона Дарлегур лишь презрительно хмыкнула в ответ.
— Повторяй и протяни мне руку, когда закончишь говорить.