Узнать вервольфа в человеческом
обличье было не так-то просто. Только наметанный глаз мог с ходу
заметить чуть более узкие, чем надо, зрачки, чуть более острые уши,
звериную грацию. Но на этот счет вандалы позаботились: на каждом из
них была надета рубашка со здоровенной надписью на груди: «Привет
из Леса» и оскаленной волчьей мордой.
Все ясно. Юные вервольфы, вдруг
воспылавшие страстью к вандализму, на улицах просто так не
появляются. Похоже, «Неспящие» начали настоящую атаку на Анну.
Молодым горячим идиотам задурили голову, навешав на уши лапши про
то, как злобные люди их притесняют, и те решили устроить
демонстрацию. Ежу понятно, чем это обернется.
Громкий скандал, пресса, народные
волнения. Оборотни, которым люди доверились и впустили в свой
город, показали свою истинную сущность. Хотя подождите, мы же
знаем, кто их впустил. Романов со своей дружественной всем разумным
видам политикой. Да о чем тут говорить, оборотень возглавляет его
Тайную Канцелярию. И вы же знаете, что он с ней...
План был простой и действенный.
Межвидовая рознь всегда тлеет где-то в глубинах душ, чтобы ее
разжечь, иногда достаточно одной искры. Не удивлюсь, если скоро еще
где-нибудь появятся злобные вервольфы, а, возможно, и гномы с
троллями в придачу. И самое плохое, что, понимая все это, я ничего
не могу сделать. Разумеется, скрутить этих придурков будет
несложно, я и скручу, но ведь именно этого «Неспящие» и добиваются.
Чем громче скандал, тем лучше.
Какая-то девушка, неосторожно
высунувшаяся из переулка, взвизгнула, когда один из вандалов с
нечеловеческой скоростью метнулся к ней и ущипнул за задницу.
Первому между тем надоело громить ресторан, в основном потому, что
в нем закончились целые стекла, и он повернулся ко мне.
— А ты еще кто такой? Вали
отсюда.
Подойдя ближе, я понял, что оборотень
еще и пьян. Ну как понял, скорее почуял. И его дружки, похоже,
тоже. Неудивительно, в трезвом виде инстинкт самосохранения
подсказал бы им, что устраивать погром в центре города на виду у
кучи народа — верный способ попасть в полицию, а потом и на
каторгу.
Оборотень посмотрел на булыжник в
своей руке, пытаясь найти ему достойное применение, икнул и снова
перевел взгляд на меня. Кажется, в ушастой голове шла напряженная
работа мысли — попытаться засветить этим замечательным камнем мне в
лоб или поискать еще какое-нибудь окно.