— Всё нормально, товарищ маршал Советского Союза, — обернувшись
к Тимошенко, улыбнулся штурман. — Над астраханским военным
аэродромом всегда шумно. У парагвайцев даже ночью карнавал не
прекращается — казаки гуляют сутками напролёт.
Тимошенко протиснулся в кабину и, наклонившись к креслу
штурмана, попытался сквозь лобовое стекло разобраться в кутерьме
воздушного боя за бортом.
— На фюзеляжах МиГов вижу красные звёзды, — заметил маршал. — А
на иностранных истребителях, похоже, опознавательных знаков
нет.
— На «Аэрокобрах» звёзды тоже имеются, но выведены лишь тонким
контуром, — возразил штурман. — Потому их среди камуфляжных пятен
не видно. Вот и получается, что самолёты с красными звёздами
сражаются с зелёными. Да у парагвайцев тут на всей технике та же
фигня.
— Кто дал казакам право атаковать гражданский борт? — возмутился
Тимошенко.
— Товарищ маршал, тут всякий, проникший в охранную зону,
вовлекается в военные учения, — пожал плечами штурман. — И на
земле, и в воздухе, случайно забредших чужаков останавливают
предупредительными выстрелами и берут в плен, а по удирающим
шпионам открывают огонь на поражение.
— Сурово служба поставлена, — нахмурив брови, проворчал
Тимошенко. — Так значит, нас под конвоем ведут на аэродром?
— Нет, «красные» идут рядом почётным эскортом, — оправдал
местных разговорчивый штурман. — А вот «зелёных», видно,
командование не сочло нужным предупредить о визите высокого гостя,
потому и резвятся, заморские бестии. На «Аэрокобрах» все пилоты из
парагвайских казаков, советских парней мало, только отчаянные
сорвиголовы из молодёжи решаются садиться за штурвал американского
чуда. Товарищ маршал, ведь у этого истребителя мотор не по нашему
установлен, позади кабины пилота — целая морока переучиваться
управлению.
— Так парагвайцы, смотрю, и воюют не по нашему — парами, а не
тройками, — задумчиво вглядываясь в воздушные пируэты истребителей,
отметил странность в тактике боя Тимошенко.
— Это так научили казаков драться воздушные бои в Испании, —
повернул голову пожилой пилот. — Только тогда они сражались с
немецкими асами на советских И-16, да и сами лётчики ещё не были
парагвайцами.
— А чем советская тактика ведения воздушного боя оказалась
плоха? — решил разобраться до конца маршал.
— В начале войны хороша была, — печально усмехнулся
ветеран–интернационалист. — А как только немцы начали поставлять
путчистам, вместо старых бипланов, скоростные высотные монопланы —
бои на виражах сменились боями на вертикали. Третий самолёт в
советском построении неминуемо отбивался от группы и, лишившись
прикрытия товарищей, расстреливался фашистами. Я так понимаю, за
штурвалами вражеских истребителей сидели уже совсем не испанцы.