г’овести, то какой
же из вас госудаг’ственный деятель?
Учитесь, вг’емя у вас еще
есть.
Жаль, что
слово «обалдел» не литературное, но в этот момент мне иного слова
не подобрать. Чтобы товарищ Ленин позволил себе такую
фамильярность? Положил руку, да еще и назвал
уменьшительно-ласкательным именем? Я не в обиде, как-никак,
Владимир Ильич меня раза в два старше, но в обалдении. А то вообще
означает «прочитать и манипулировать»? Стоп-стоп. А ведь я,
кажется, догадываюсь.
— Владимир
Ильич, будет нескромно, если я вас спрошу? — Дождавшись, чтобы
Ленин кивнул, задал вопрос: — А кто отдал приказ обеспечить оружием
ирландских повстанцев?
— Как кто?
Коминтерн. Кстати, я дал приказ Стомонякову отправить металлолом не
в Вену, а в другое место. Надеюсь, вы не в обиде?
Ага,
Коминтерн. А ведь Коминтерн имеет не только общее лицо, но и
конкретные лица и имена. А если товарищ Ленин формально не является
руководителем исполнительного комитета Коминтерна, это вовсе не
значит, что он им не руководит. И что же получается? Наталья
получила приказ непосредственно от Ленина и передала его мне? А
Владимир Ильич мог догадываться о моей нелюбви к англичанам.
Впрочем, здесь и догадываться не надо — Ленин знает об острове
Мудьюг, куда я попал по милости англичан, знает о статьях, что я
публиковал в газетах Архангельска. Память у вождя мирового
пролетариата хорошая, это я знаю.
Вот это
да! Владимир Ильич использовал меня втемную, да еще и через
супругу. Учитывал или нет, что я не смогу отказать в просьбе
беременной жене? Нет, это уже вряд ли.
Обиды на
Владимира Ильича у меня нет. Напротив, я с восхищением посмотрел на
товарища Ленина. А тот, правильно поняв мой взгляд, снисходительно
улыбнулся. А куда же он приказал отправить оружие? Ладно, потом
узнаю.
Я вышел из
кабинета в легком смятении, забыв, что собирался поговорить о
планах, о концессиях и о Рябушинском. Но свой доклад, касающийся
предложений о сотрудничестве, я уже послал в Совнарком, а если
Ленин не заговорил о нем, значит, он выберет другое
время.
В Москве
машина нужна, как бы не больше, чем в Париже. Это я раньше своими
ножками топал, а теперь — шиш. И положение не позволяет, да и время
изрядно экономится, хотя скорости здесь... Вообще-то, скорости у
машин и здесь приличные, потому что я уже начал забывать о
скоростях в своем мире.