Умрем так и не отомстив.
Эта фраза осталась не произнесенной,
но я ее услышала.
Наемник знал, что может
меня остановить. Он выбрал именно те
слова, которые дошли до моего сознания.
Я резко дернула поводья, останавливая
коня на полном скаку. Я не стала выбирать
место для отдыха, сейчас мне было все
равно.
- Аррам прав, нам надо
отдохнуть, - сказала я. - Через четыре
свечи отправляемся дальше.
Никто не возражал. Все
спешились, наскоро перекусили хлебом,
мясом и сыром, запив все холодной водой
из фляжек и заснули прямо там, где сидели.
Только я не могла спать.
Слезы давно высохли, глаза резало от
сухости, а вода никак не утоляла жажду.
Я лежала на теплой земле, смотрела в
небо, на котором сияло солнце... точно
такое же, как вчера и в любой другой
день... и осознала одну простую истину:
ему нет дела до нас и наших страданий.
Ни ему, ни Луне — покровительнице
амазонок. Они слишком далеки от нас.
Дальше, чем Боги.
Мы гнали, не жалея себя
и не щадя коней, которых поменяли в
первом же постоялом дворе. Мне пришлось
воспользоваться титулом, иначе владелец
трактира отказался забирать наш лошадиный
сброд в обмен на чистокровных жеребцов
королевского резерва, доступ к которому
имели только сами королевские особы
или гонцы его королевского величества.
Первые дни мы все
уставали так сильно, что на привалах
падали с лошадей и засыпали буквально
на лету. Даже Амил, Аррам и его наемники,
привыкшие проводить в седле достаточно
много времени, чувствовали дискомфорт
от постоянного напряжения мышц. А мы с
Зелейной и вовсе ходили враскоряку. К
счастью, у Зелейны была особая мазь,
которая практически мгновенно снимала
боль в натруженных мышцах и заживляла
повреждения кожи. Зачем им в гареме
подобное зелье я не спрашивала, потому
что не хотела слышать ответ.
Обычно дорога от
Яснограда до границ Аддийского султаната
занимает около месяца, если ехать обозом
и около десяти дней у самого быстрого
гонца, способного скакать верхом сутками
напролет. Мы потратили на дорогу две
седьмицы.
Чем ближе мы подъезжали
к Аддии, тем яснее становилось, что
наших соседей тоже все не так гладко.
Дорога, связывающая наши страны, всегда
была оживленной. Тянулись в обе стороны
купеческие обозы, похожие на толстые
гусеницы. Крестьянские телеги из
приграничных сел и аулов, груженые
выделанными шкурами, мукой, сыром, репой
и всем чем угодно, сновали туда-сюда. По
обе стороны границы почему-то считалось,
что у соседей все это можно продать
дороже, чем у себя. И даже ремесленники
из близлежащих городов думали точно
так же, и везли свои изделия в другую
страну.