ущемленная красотой и разумом смертная, поняла
это.
Как только дворец уснул, я взялась за дело. Вытащила из
сумки переноску, открыла и выпустила на волю своего старого верного
друга — замученную крысу-фамильяра.
— Фу-фу-фу, эльфами воняет, — заворчал он, шевеля
усами.
— Эркил, — улыбнулась я, — дружочек, прости, что так долго
держала тебя в коробке. Этот напыщенный засранец император допоздна
торчал в библиотеке. Не хватало только попасться ему в разгар
работы. Давай не будем упускать единственный шанс добыть волшебный
эликсир. — Я протянула ему пузырек для Дыхания Жизни. — Обещаю тебе
ореховое печенье сразу после возвращения домой.
— Объедки со стола лорда? — фыркнул он.
— Нет, в этот раз я испеку его специально для
тебя.
— Все тридцать две штучки?
— Хоть тридцать три.
— По рукам! — Пожав мне указательный палец маленькой
когтистой лапкой, Эркил взял пузырек в зубы.
Я провела ритуал, выпустила тень, которую мой фамильяр
прекрасно видел, и отправила их по изученному маршруту.
Эркил бесшумно бежал вдоль стен и крался мимо стражников,
оставаясь незамеченным. Без проблем ему удалось проникнуть и в
священное хранилище, где он обалдел от вида Дыхания
Жизни.
— Ого-го! — ахнул он, перехватив пузырек в лапки. —
Остроухие что, купаются в нем, а не пьют?!
— Тш-ш-ш!!! — зашипела я.
Вот болван! Выдаст же нас!
— Быстро набирай эту жижу и возвращайся! — велела
я.
Эркил запрыгнул на каменный борт бассейна, откупорил
пузырек, наполнил его, хихикая над «буль-буль-буль», обратно
закупорил, взял в зубы и рванул назад. Но лбом ткнулся в сапог и
отлетел в сторону.
От испуга я упустила магию. Моя тень резко вернулась в
тело, стрелой промчавшись сквозь стены и вонзившись в мою грудь. Я
жадно глотнула воздуха. Горло схватило спазмами. Острая боль,
кашель, слезы, судороги. Мне потребовалось немало времени прийти в
себя. А когда я, наконец, смогла дышать, дверь моей комнаты
распахнулась.
На пороге стоял император Анарендил, двумя пальцами держа
за шкирку моего пищащего фамильяра.
— Единственное разумное объяснение тому, что я вижу, Дея
Нирнаэт, — строго, хоть и негромко произнес Анарендил, — это
воровство.
Разжав пальцы, он выпустил Эркила взял у слуги салфетку и
принялся вытирать руки, поблескивая недобрым огоньком в своих
раскосых фиолетовых глазищах.
Мой крысеныш с хрустом косточек приземлился на каменный
пол, мотнул головенкой, доплелся до меня и спрятался за моей
ногой.