Нильф был важен сам процесс, ей было важно поклонение, а я ни на
день не забывал о Третьей. Именно поэтому я до сих пор был жив.
Довольно быстро все закончилось. Часть охраны перебили рабы,
часть — я, остальные сбежали, прихватив наиболее ценных лошадей и
грузы. Сбежали и рабы, не желая сталкиваться со странным мечником,
который сам на них не нападал.
Надо пройти между телег и добить раненых. Не хочу, чтобы эти
души в посмертии вели на меня охоту за то, что я бросил их
мучительно умирать посреди диких земель. У меня и без них хватало
врагов.
Когда дело было сделано, я стал собираться в дальнейший путь.
Моих лошадей никто так и не тронул, а припасов в телегах и на мулах
осталось достаточно, чтобы не заезжать в град Гирдхот, а просто
выйти к реке и там пройти берегом Гирдхуты в долину, к своей
башне.
Проходя меж телег, где я искал дополнительные припасы, я
почувствовал очень-очень слабую эманацию жизни. Кто-то тяжело
раненный затаился под одной из телег, но все не мог испустить
дух?
Люди могут умирать безобразно долго, даже с самыми страшными
ранами. Тело до последнего хватается за жизнь, даже если разум
понимает, что все уже кончено. Перехватив плащ, я вытащил из-за
пояса короткий походный нож и заглянул под крытую дощатую повозку.
В таких возили ткани, ценные грузы или арестантов. Совершенно
глухая коробка без окон и с одной дверью, даже управлять ею было
сплошное мучение. Пусто. Никого.
Когда я уже подумал, что ошибся, прямо над головой послышался
едва различимый стук и скрежет, будто кто-то тащил тяжелую цепь по
сухому дереву. Я поднялся на ноги и посмотрел на огромный тяжелый
замок, которым была закрыта повозка. Кто-то внутри? Очень
маловероятно, это было глупо даже для такого идиота, как полуорк
Хелтрик. Но там определенно кто-то есть. Кто-то из рабов?
Впрочем, когда я сбил замок и распахнул дверь, я понял, почему
мертвый владелец каравана выбрал такой способ перевозки и почему,
впервые за все время путешествия, он решил порезвиться с простыми
рабынями. Внутри, прикованное цепями к стенке повозки, лежало тело
женщины из лесного народа Н’аэлора. Когда-то смуглая, почти черная
кожа приняла синюшно-серый оттенок. Белые волосы сейчас были цвета
грязи и слиплись от запекшейся крови. Истерзанное, прошедшее через
множество избиений лицо и замерший, мертвый взгляд. Искаженный
предсмертной гримасой рот, сквозь разбитые губы поглядывают чуть
островатые, крепкие зубы, какие есть только у выходцев Вечного
Леса. Посмертно отек спал и сейчас я видел, сколько рассечений и
переломов нанес ей Хелтрик. Видел я и тот удар, который убил темную
эльфийку. Кровь на разбитом виске давно запеклась, а через
рассеченную кожу виднелись осколки кости, она умерла почти
мгновенно. Хотя… Высшие Расы умирают долго и мучительно, их
бессмертные души отходят за полог крайне неохотно. Это я
почувствовал?