– В общем, если выражаться образно, то в результате проведенного над собой эксперимента Эдуард Борисович приобрел чувствительность к тем воздействиям, от которых человеческий организм обычно защищен. Можно сказать, как телевизор, начавший принимать сигналы от систем радиоуправления, или радара, например… – Мстислав Валентинович посмотрел на отца Эдика, тот в ответ понимающе кивнул, – Это же привело и к дополнительной проблеме, в конце концов и произошедшей. Обычно человек воспринимает время линейно, подобно течению реки, и всевозможные водовороты в нем ему просто не ведомы. Единицам же, это удавалось, по своей воле или нет, что рождало потом многочисленные легенды о зачарованной стране фей или каком-нибудь спящем воинстве короля Артура. Так и Эдуард, сделав лишний шаг в сторону, оказался в крохотной заводи, где вращался кусочек времени. Совсем небольшой кусочек, меньше суток.
– Но он больше не будет попадать в такие места? – переспросил Борис Львович, отец Эдика.
– Физически – нет. Он же разумный человек.
– Эээ… Я не совсем понял…
– Способность взаимодействовать с паранормальными явлениями у Эдуарда осталась, это уже неотъемлемое свойство, – объяснил ученый, – Но это уже как он сам захочет.
– Не очень хочу. То есть – совсем не хочу! – буркнул Эдик.
– Жаль! – немного разочаровано покачал головой Мстислав Валентинович, – У нас было бы, что вам предложить.
– Прошу меня простить, но вы немного торопите события, – возразил хозяин кабинета профессор Белявский, – Когда я сказал, что Эдуард Борисович здоров, я вовсе не предлагал сходу нагружать его тяжелой работой, а уж тем более – тяжелой психологически. Вы же не хотите, чтобы все закончилось новым срывом? Вот и не стоит!
– Что же вы рекомендуете ему в таком случае?
– Я настоятельно рекомендую месяц – слышите, месяц постепенного возвращения к активной жизни в условиях санатория или какого-либо другого спокойного места. И только после этого можно будет вернуться к вопросу о дальнейшей занятости Эдуарда Борисовича!
– Как скажете… – Эдик устал, и обсуждение его здоровья ему уже изрядно надоело.
Поскольку никто не возражал, консилиум сочли оконченным, и все задвигали стульями, вставая, и прощаясь друг с другом.
Эдик с отцом вышли в коридор, где уже давно подпирал стену поджидавший их Сергей Волков.