Он с горечью глянул на далекую
яхту, его взгляд застыл, сделался каменным.
− А потом такие люди перестали
рождаться. За семьдесят лет ни одного, представляете?
− Почему? И почему вдруг
я?
Либерман покачал
головой.
− «Почему я?» − извечный
вопрос человека, который не верит в собственные силы и считает себя
недостойным. Верьте в себя, и тогда ваша зажженная спичка
превратится в негаснущее пламя. Видите ли, мистер Рид, я уверен,
что, забирая нашу пси, Иные забирают кое-что еще, а вам удалось это
сохранить.
− Что именно?
− Я пока не нашел этому
подходящее толкование. В древние времена это бы назвали магией, но
мы не в средневековье, поэтому нужно научное объяснение. Пока могу
теоретизировать только на уровне философии и допустить, что это
«нечто» наша способность адаптироваться и сопротивляться. Воля. Вот
что это. Иные превратили нас в покорное стадо, а такие как моя дочь
были готовы дать отпор.
− Странно слышать это от
человека, который выдал пастухам кнут, уложив человечество в
капсулы.
Либерман
поморщился.
− Аксель, мальчик мой, и ты
туда же? Не думал, что ты настолько зашорен. Меня этим не пронять,
я давно привык, что половина населения планеты считает меня
Дьяволом, а вторая – Богом.
− А кем себя считаете
вы?
− Ученым. Мечтателем.
Бизнесменом.
Громко чирикнув, с пальмы
взлетел попугай и понесся к зарослям орешника, распустив пестрый
хвост. Я проводил его взглядом, жалея, что не могу дотронуться
рукой и погладить разноцветные лоснящиеся перья.
− Что вам известно об
Иллюзионе, мистер Рид?
− То же, что и остальным. Скай
не утруждает себя попытками разнообразить агитационные речи, так
что все стандартно. С детства я слышал ее голос, умоляющий лечь в
капсулу и спасти человечество, ведь если не выплатить дань Иным, не
отдать свою пси, то нас попросту испепелят. Дадут несколько залпов
с орбиты, и бла-бла-бла. Я знаю, что Иллюзион – это оцифрованные
сны. Вопрос только в том, чьи именно?
Либермна пошел вдоль
побережья. Его босые ступни утопали во влажном песке, руки он
заложил назад и с удовольствием подставлял лицо соленому ветру. Я
пошел за ним, наслаждаясь прогулкой и крайне интересным разговором,
в очередной раз убеждаясь: второго такого шанса узнать правду у
меня не будет. Рядом с этим человеком, прожившим более сотни лет, я
ощущал себя мальчишкой, который встретил моряка дальнего плавания и
с упоением слушает его рассказы про ДРУГУЮ жизнь.