Гельд шумно задул свечу.
Дальше ритуал повторялся: тот, кто рассказывал брал свечу, а
когда история заканчивалась, то он ее задувал. Поэтому в зале
становилось все темнее и по моей спине изредка пробегал холодок от
услышанного.
Осталась последняя свеча. Она отбрасывала маленький желтый
кружок света, отвоевав его у тьмы. Я с трудом могла различить лица
троллей, сидящих напротив. Не говорил только Йотун, значит он
должен задуть последнюю свечу.
Мне было интересно, что он расскажет. И вот Йотун взял свечу.
Его лицо осветилось снизу, от чего приобрело пугающий, хищный
вид.
***
Мертвячка выскользнула из замка и быстро пошла в сторону
деревни. Час был поздний в домах не горел ни единый огонь, а на
небе не было ни звезд, ни луны. Кругом стояла тьма, сонная и
непроглядная, в которой едва можно было различить путь. Но для
мертвячки — порождения самой темной магии, отсутствие света не было
преградой. Она шла, точно скользила, а потом побежала.
Какое-то время она бродила по улочкам, переходила от дома к
дома, стояла под окнами и прислушивалась. Она не торопилась.
Выбирала.
Мертвячка сунулась в один из дворов.
Тишину нарушил лай цепного пса. Собака почти захлебывалась то ли
от ярости, то ли от страха.
Кто-то заворочался в доме, хлопнула входная дверь.
Мертвячка шарахнулась в сторону и затаилась. Вскоре все стихло.
И тогда она медленно, как будто лениво вползла в окно. В одной
постели спали мужчина и женщина. Он лежал на спине, выставив из-под
одеяла жилистую руку.
Мертвячка склонилась над этой рукой, как будто отдавая дань
уважения, а затем впилась в запястье и принялась жадно сосать
кровь. Она сделала несколько больших глотков и заставила себя
остановиться, оторвалась c тяжелым вздохом, почти стоном. Губы ее
стали красные, очень гладкие и блестящие.
Мужчина вздрогнул во сне, но не проснулся. Чудовище обошло
кровать. Женщина лежала на боку, подтянув колени к груди. Ее очень
молодое лицо покрывала россыпь золотых веснушек Теперь настал ее
черед. Почти нежно, мертвячка откинула золотистые волосы своей
жертвы, распустила завязки ночной рубашки и припала к основанию
шеи.
Пес на улице снова заскулил, зазвенел цепью. Но что мог поделать
верный страж.
Мертвячка облизнула губы и огляделась. В углу стояла маленькая
кроватка, в которой, держась за столбики, стоял малыш и смотрел на
происходящее широко открытыми глазами. Его личико сморщилось и
исказилось капризной гримасой, рот открылся, он был готов
заплакать. Мертвячка оказалась около кроватки и достала малыша. Она
нежно прижала его к груди и принялась баюкать, приговаривая что-то
ласковое. Но все-таки заплакал.