— Ч-что это было? — язык еле слушался, пот катил полноводными
реками, между которых находилось их государство.
— Это была сила моей наставницы.
— Вы её не чувствовали? Так легко вошли?
— Чувствовала, но подобное надо мной давно не властно.
— Я такой слабый! — в сердцах воскликнул мальчишка.
— Отнюдь. Большинство даже не дошло бы до места, где видно дом.
И когда-то давно, также, как и ты, я сделала лишь три шага. Так что
ты можешь гордиться собой. Тебе предстоит очень долгий путь, но...
— она опустила взгляд, направленный на горизонт и улыбнулась своей
всепонимающей улыбкой: — тебе по силам его пройти
___
— Сегодня праздник плодородия, дитя.
— Да, наставница, я помню. Вы, как и в прошлом году, спуститесь
в город?
— Спущусь. Ах, сколько воспоминаний, — Иштар мечтательно
закатила глаза. — Прошёл уже целый год, надо же. Я и не заметила.
Ты был такой маленький, такой... замученный.
Пагатеш никак не отреагировал на подколку.
— У вас будут какие-то отдельные распоряжения на счёт
шествия?
Иштар по-человечески надула губы, но тут же вернула своё обычное
игриво-безмятежное выражение лица.
— Будут. В этот раз ты пойдёшь со мной. В свите из послушников.
Тебе это должно быть интересным уроком
___
— И как тебе взирать на толпу с другой стороны?
— Это было... интересно, вы были правы, наставница. Меня это
поразило. Неужели я раньше точно также бесновался от одного вашего
присутствия, или присутствия кого-либо из других богов, если они
нас посещали?
— Вполне возможно. А что ты сам помнишь?
— Помню... бесконечную радость от лицезрения, от присутствия, от
коленопреклонения. А при встрече с другими богами я сейчас...
также...?
— Упадёшь на колени и будешь биться в экстазе? Маловероятно, но
не исключено. Ведь на наставницу Лилит ты отреагировал
однозначно.
Пагатеш задумчиво кивнул.
— У меня есть вопрос, наставница.
— Я слушаю.
— Он может показаться вам кощунственным и я, в случае чего,
приму любое наказание.
— Какое театральное начало, — Иштар оторвалась от чтения свитка,
на котором отображались мольбы верующих. — И что же за вопрос?
— Вы... ведь... тоже... — слова давались ой как нелегко, а
подобные кощунственные мысли и того тяжелее, — человек?
Несколько секунд она взирала на своего ученика всё такими же
заключающими в себе всю мудрость мира глазами, а затем рассмеялась.
Не как раньше, как-то иначе. Более живо что ли.