- Чего
это пограничник? – побагровел от ярости морской министр.
- Ну,
похож на торговца. Чтоб не выделяться среди водных барышников.
- Экий
ты грубый, Гера, - огорчился Краббе. – Люди старались. Чертили. А ты его барышником
обозвал. Это миноносец. Получше, кстати, галльских будет.
- Не.
Не будет, - отрезал я. – На это у меня денег нет.
И пока
Коля ослаблял тугой галстук, подбирая фразу по-красочнее живописующую всю
глубину моего грехопадения, я взял карандаш, и на обратной, чистой, стороне
листа начертил нечто совершенно другое.
- Это
что? – мать-перемать, и итить не дойтить.
- Это,
друг мой Коля, настоящий миноносец. А то что вышло у твоих рисовальщиков – это
в прошлом веке устаревшая хрень. Вперед нужно смотреть, господин адмирал.
Вперед! На десятки лет вперед. Нет у Отчизны лишних денег, каждые десять лет вам
флот заново строить. А это судно и через тридцать лет будет d'une manière
opportune. Проведем ему upgrade,
заменим машину на самую новую. Воткнем пару новейших пушек, и будем еще двадцать
лет турка кошмарить. Comprendre?
-
Слово вот вы сударь мой, интересное использовали: upgrade. Я так мыслю, это вы улучшение так
изящно по аглицки обругали?
-
Точно так, любезный мой адмирал. Точно так. И вы, Николай Карлович, когда изволите
великому князю сей прожект презентовать, извольте именно так и выразиться.
Генерал-адмирал у нас знатный любитель бриттов. Он прогиб зачтет за мнение.
- Ладно.
Это тут у тебя чего?
- По
три трубы на борт для самоходных мин Алексанровского.
-
Почему не Уайтхеда? Они легче и быстроходней.
- А привилегия
у Ивана Федоровича. На те средства, что мы бы англичанину заплатили, я лучше
нашему лабораторию выстрою, и жалование по гроб жизни стану давать. А что легче,
так и взрывчатого вещества меньше войдет. Мы еще в оболочку вместо пороху
зипетрила нальем! Чтоб стальной утюг на дно морское отправить, надобен не
просто бумс, а решительный бадабумс! Королевский! Императорский бадабумс.
Такой, дъявольский бабах, чтоб чертям в Аду стало страшно!
- Вот
что ты за человек-то за такой, Герочка? – вскричал Краббе. – Ну отец же у тебя
таким славным, вежливым да обходительным был. На что юрист при военном
ведомстве, а ведь даже и врагов-то почти не имел. И ты! Нее-т. Ты не человек.
Ты змей! Исключительной искусительности. А вот
это что? Пушка? Зачем миноноске пушка?