Согласен.
Законы развития общества предполагают, что однажды, расплодившийся,
разбогатевший и почувствовавший силу класс буржуазии громко потребует свою
часть власти. И что с того? Империи давно нужны механизмы управления
политическими игрищами. Выборная Дума это будет, или что-то иное, но это точно
будет. Потому что пройдет два, три, пять десятилетий, и богатейшие фамилии
нынешнего уступят место виднейшим фамилиям купцов и промышленников.
Созидателям, а не паразитам, присосавшимся к хребту ломовой лошади –
крестьянства. Умный, умеющий заглянуть в грядущее правитель просто обязан будет
сделать этой новой силе шаг на встречу. Если, конечно, не хочет, чтоб его смели
с мировой шахматной доски волной народного гнева.
Когда
учился в ВПШ, был у нас один преподаватель. Фамилию с именем называть не стану,
но человек он был более чем примечательный. Начать хотя бы с того, что он
являлся автором собственной социально-экономической теории. Нет, нам он ее не
навязывал, и зачет по ней сдавать не заставлял. Но на лекциях особенно
явственно выпячивал недостатки и работ светоча нашего, герра Карла Маркса с
продолжателями, и его прямого оппонента, мистера Адама Смита. Первого за
мрачные предсказания – вроде неизбежности социальных потрясений по классовому
признаку, второго за принципиальное отрицание определенности. Вроде двух птиц –
вороны и попугая, когда первая каркает: «Кровью умоетесь!», а второй
приговаривает: «Черт его знает!».
Сути
собственной, авторской теории того преподавателя я уже и не припомню, а вот
уроки, на которых прямо противопоставлялись господа Маркс и Смит, навечно в
памяти отложились. И предпосылки к социальным взрывам помню назубок. Так вот,
что я хочу сказать с этим в связи: хрен вам, а не революция! От одной мировой
бойни, куда могли бы втянуть Россию пошедшие на поводу Берлина наши правители,
я уже страну уберег. И от революции спасу. И будет, как предсказывал Столыпин,
к середине двадцатого века в Империи население превышающее триста миллионов
человек. И будет вся страна более или менее равномерно заселена.
Заметил,
долго думать о чем-то неприятном в вагоне поезда не получается. Глядя на
проплывающую мимо страну, хотелось прижать к боку теплую жену и медленно,
смакуя, цедить из пузатого бокала хороший коньяк. И пусть весь мир подождет,
как говорится.