Воробей т.2 - страница 70

Шрифт
Интервал


Вообще-то, я не планировал остановку в Тобольске. Думал, взгляну на новенький – еще года нет, как достроенный – вокзал первого ранга, да и поеду себе дальше. На восток. Не тут-то было. Пристал, как клещ. Вцепился в рукав, чуть не силой наружу, из вагона, потащил. Причитал что-то плаксивым голосом, о том, что, дескать, что же о нем говорить станут, ежели он такого дорогого гостя и на порог не пустил.

Признаться, мне было плевать на то, что там кто о некоем господине Пелино говорить станет. Как говорится: собаки лают – ветер носит. Но тут, не ко времени, припомнились мне рекомендации Владимира Александровича. А вдруг тот спросил бы после: как мне глянулся тобольский губернатор? Что прикажете отвечать? Что редкостная гнида и я в Тобольске даже из вагона выходить побрезговал? Как-то не комильфо…

По случаю, посетил знаменитые на всю Сибирь верфи. До того момента, как датчанин Магнус неподалеку от Томска первый свой пароход на воду спустил, здесь, в Тобольске чуть ли не два из трех речных тягачей строили. Теперь-то, понятное дело, пальма первенства Томску отошла, но это не означало полное закрытие Тобольских верфей. Пароходов Обь-Иртышскому речному бассейну требовалось все больше и больше. С тех пор, как государственных крестьян Алтая раскрепостили, и перестали дергать на всяческие, связанные с процессом выплавления серебра, работы, те просто завалили Сибирь дешевым зерном. Государь не поскупился. На каждого взрослого крестьянина мужского пола, при освобождении, было выделено по двадцать десятин плодородной земли. А это даже по сибирским меркам – вполне прилично.

Да, признаться, тут неосвоенных земель столько, что можно было в и в два раза больше выделить, а все одно в пять раз больше ничейной бы осталось. Это во-первых. А во-вторых, некому здесь землю измерять. Землемер хорошо если при губернском правлении присутствует. Один. А про уездные городки и говорить нечего. Каждый сам, чуть не шагами измеряет, и в присутствие докладывает. Карт достоверных тоже чуть. С ними тоже сверяться – только самого себя обманывать. Дикий край, многие сотни лет так и не колонизированный. Вдоль тракта… а теперь и железной дороги, цивилизация еще худо-бедно как-то теплится. А шагни десяток верст в сторону, и все. Тайга, или степь, где медведь – прокурор, а волки – урядники. Можно месяц ехать, и так ни единой живой души не вст