- На них вся надежда! – тихонько засмеялся Колмогоров.
- Загружается, - бойко объявил я, покидая гостиную. – А мне
надо… м-м… помедитировать.
Приспичило мне.
- Мы с Гришей Перельманом в одной школе учились, - глухо донесся
окрепший голос Киврина. – Только он стал математиком, а я как-то
отстал, в физики подался…
Усмехнувшись, я закрылся в уборной. Опыт пользования здешней
сантехникой у меня был – какую кружку брать, откуда черпать… А для
несведущих висела подробная инструкция.
Меня, помнится, всегда смешил ее главный пункт: «По завершению
соответствующих процедур воду спускать независимо от грандиозности
поставленных целей и величия достигнутых результатов».
Очень стилёво, как выражается Гайдай. В голове мелькнул и пропал
образ счастливой Риты, вторично нашедшей себя в этой жизни. Я,
помнится, переживал из-за нее. Жене, на мой взгляд, не доставало
увлечения, будившего спящие таланты.
У меня скоро должна выйти первая книга, научно-популярное
издание «для среднего и старшего школьного возраста», и писанина
захватывала целиком. А у Ритки одна работа.
Может, финансовая аналитика и впрямь любопытна, но этого мало.
Нашему уму подавай новые впечатления, новые умения – узкая
специализация сушит мозги, загоняя их в тесные рамки. А эмоции куда
девать? Душе ведь тоже хочется трудов!
И кино для моей красавицы – просто находка. Свежий воздух,
впущенный в душную комнатку! Неизведанная дорога, вымощенная желтым
кирпичом!
Вот только богема эта… Т-творческая интеллигенция…
Я поежился, вспомнив далекий декабрь, мерзлый, мерзкий – и
круглую Инкину грудь, оголенную не для меня…
«Долой негатив!» - подумал я, и недрогнувшей рукой спустил
воду.
За маленьким окошком синело небо, рдея закатным румянцем. В
лиловеющем прогале затеплилась звезда, укалывая зрачок иглистым
высверком. Или это станция «Мир» отразила тающий свет Солнца?
Четверг, 16 февраля. Раннее утро
Байконур, площадка № 110
Почтарь лег пораньше, но все равно не выспался. Ворочался,
ворочался… А подъем-то ночью, считай! В шесть утра – старт.
У гостиницы «Космонавт» было темно и безлюдно – какие
провожающие в четвертом часу? Однако спокойно подремать в автобусе
Пахе не дали – неугомонные телевизионщики набились в салон, и
галдели, что было сил.
Бойкий ведущий в лаково блестевшей курточке присел и ухватился
за поручень, чтобы не качаться в кадре.