В пустопорожней дискуссии Даунинг почти не принимал участия.
Словесная эквилибристика, когда говорят много, красиво – и ни о
чем, его не увлекала. Он отделывался короткими «о, да, разумеется»,
«благодарю, нет» и «кто бы мог подумать?», а сам прокручивал в
голове вехи своей жизни. Хоть бытие и прошло хитрым зигзагом, но
самую вершину ему удалось-таки покорить…
* * *
Даже президентский кортеж подчинялся церемониальным тонкостям.
Первым отъехал «Кадиллак» вице-президентов, с Джорджем Бушем и
Джеком Даунингом на заднем сиденье. Следующий лимузин вез жен
президентов, а в арьергарде катили их мужья. Причем, уходящий
президент сидел справа, а вступающий в должность – слева.
«Почему?» - «Так положено, сэр…»
Толпы народа выстроились по обе стороны Пенсильвания-авеню.
Черно-белые лица сливались в гомонящую пестроту, машущую
звездно-полосатыми флажками и весело орущую.
Ровно в полдень Джимми Картер присягнет, и теперь уже он займет
правое сиденье в лимузине. А Ронни Рейган тихонько шмыгнет на
восточную площадку за Капитолием, и умахнет на президентском
вертолете к базе Эндрюс…
Ритуал прежде всего.
Даунинг прислушался к себе, ощущая глухое волнение. Оно росло и
требовало выхода, и тут никакая цигун помочь не могла. Близился
звездный час Джека Грегори Даунинга.
Кортеж доехал до Капитолия…
На пышной Западной лестнице столпились конгрессмены и сенаторы,
блещут объективы телекамер…
Без пятнадцати двенадцать.
Невесомый, ощущая, как сердце толкается в горле, Даунинг
возложил вздрагивавшую ладонь на библию.
- Я торжественно клянусь, что буду поддерживать и защищать
Конституцию Соединенных Штатов против всех врагов, внешних и
внутренних, - разнесся его голос, усиленный динамиками, и
вице-президент неожиданно обрел спокойствие. – …Что я буду хранить
к ней истинную верность и лояльность; что я принимаю это
обязательство свободно, без какой-либо внутренней оговорки или цели
от него уклониться; и что я хорошо и добросовестно буду исполнять
обязанности той должности, в которую ныне вступаю. Да поможет мне
бог.
Суббота, 28 января. Утро
Москва, Воробьевское шоссе
Огромный киногородок никак не сочетался со скромным понятием
«студия». Мосфильмовская «фабрика грёз» и выглядела, как
промышленный комбинат – блоки павильонов высились, будто цеха.
Только что трубы не уходили к пасмурному небу, не коптили нависшую
облачность.