На переднем плане стояла женщина с младенцем на руках. Она,
опустив глаза, улыбалась ему. Лица мальчика не было видно, а вот
женщина на холсте определенно, как две капли воды, была похожа на
мою мать.
Я смотрел и так и сяк – картина как картина, сюжет добрый,
полный любви и материнской нежности, сюжет даже где-то
божественный, ничего тут ни страшного не было, ни полезного для
меня. Местность определить я тоже не мог.
Я отвернулся, осматриваясь дальше. Решил обыскать шкафы, может
быть там найдутся подсказки. Но в шкафах обнаружился лишь гардероб
матери, состоящий из дорогих и пышных шляпок, перчаток, юбок,
платьев, их было так много, что их при желании хватило бы чтобы
обрядить полгорода.
Бабские тряпки меня интересовали мало, поэтому очень скоро я
закрыл шкаф и полез в трюмо.
Несколько ящичков оказались заперты. Я подергал их, но тщетно.
Стал думать, как взломать, пока не догадался воспользоваться данной
мне отцом связкой ключей. Открыл. Обнаружил там шкатулки с такими
украшениями, что даже присвистнул. Серьги, кольца, браслеты,
подвески, ожерелья. Все было сделано из чистого золота и платины,
все камни драгоценные. Особенно мать отдавала предпочтения рубинам
и алмазам, хотя были и сапфировые комплекты.
– А отец жалуется, что в казне нет денег, чтобы город
восстановить, – проворчал я, закрывая ящики. – Да, продав эти
побрякушки, можно вообще город снести и отстроить заново. Еще и на
сдачу, провизией на пару лет запастись.
Краем глаза я уловил какое-то движение. Резко повернулся и
встретился взглядом в зеркале с самим с собой. Ощущения в комнате
действительно были какие-то неприятные.Всё время казалось, что за
тобой кто-то наблюдает и, кажется, разгадка лежала на поверхности –
всё из-за злосчастных зеркал. Усмехнувшись, найденному объяснению,
я снова стал рассматривать содержимое ящика.
Внимание мое привлекла одна красивая резная деревянная шкатулка.
Она была небольшой и выделялась на фоне остальных, обтянутых
бархатом шкатулок, своей скромностью. Я долга не мог ее открыть,
пока интуитивно не догадался, что там нужно хитро надавить с двух
сторон на крышку.
В шкатулке лежал красивый гребень. Деревянные зубья от времени
почернели и рассохлись, а вот гребешок уцелел – он был выполнен
очень искусно, на одной стороне сидел на ветке черный ворон, а на
противоположной ветке сидел янтарный сокол. Ветки между птицами
сплетались в один узел. Сам гребень был теплый и как будто
энергетически заряжен силой. Я закрыл шкатулку и положил ее в
карман.