- Но...
- А ну проваливай в деревню, быстро! - он сжал
кулаки и шагнул вперед.
Девка всхлипнула, уронила тряпку и по стенке начала
отходить к двери.
- Еще раз тут появишься, скину со стены! - Кай
захлопнул дверь, не обращая внимания на рыдания на лестнице.
Потом повернулся к Лайго.
- Это вроде как моя комната, пользуйтесь. Я сейчас
живу... в другом месте, - буркнул он, отводя глаза. - Хотите
прибираться - вот ведро. Жрать дают на кухне, если повезет.
Не дадут - сунешь повару в рыло пару раз. Спать...
Он покосился на широкую, как воротина, низкую
кровать.
- Короче, вы тут все поместитесь.
Он пнул засаленную шелковую перину, оттуда с писком
выскочила стайка мышей.
- Топить можете вот этим хламом, что в углу.
Хотите, стол сожгите тоже.
Кай наконец поднял глаза на Лайго, пожал плечами и
подошел к окну, распахнул рассохшиеся ставни, высунулся по
пояс.
- Коновал! - заорал он на весь двор. - Эээй!
Найдите Коновала, скажите, чтобы тащился сюда. Живо! - он
обернулся. - Скажешь ему, чтобы посмотрел твоего... сына.
Будет ломаться, отрежь ему руку. Или ногу. Без разницы.
Счастливо оставаться.
Лайго покосился на закрывшуюся дверь и молча поднял
с пола грязную тряпку.
- Сколько их?
- А я почем знаю. Болотные рассказали, я сразу
приехал.
В верхней комнате донжона было чисто. Жарко
натоплено. На полу лежал выметенный ковер. Сырой камень стен
затянут гобеленами. В душном полумраке пахло валерианой и
терпентином.
Ссутулившийся у огня старик выглядел грузным,
оплывшим, как сальная свеча. Сивые космы спадали на плечи,
распиравшие грубую полотняную рубаху. В распахнутом вороте
серела шерстяная обвязка. Правый рукав, пустой по локоть,
затянут узлом.
Глаза, желтые, выцветшие под пегими кустами бровей,
смотрели цепко и зло.
Кай развалился в кресле у стола, на котором
громоздились книги, свитки пергамента. Придавленная камнями
карта, вычерченная умелой рукой, занимала добрую
половину.
- Рассказывай, что знаешь, - велел старик.
Голос у него был сиплый, одышливый. Под глазами
набрякли мешки. Левую щеку рассекал дурно сросшийся шрам.
- Они встали лагерем там, где гать сожжена.
Строятся. Скоро дойдут до Белых Котлов, - Кай притянул
к себе глиняную кружку, заглянул внутрь, поморщился, потом
все-таки отхлебнул.