Купец первой гильдии - страница 2
Промучившись ещё некоторое время с неподдающейся дверью, он вдруг услышал из-за спины насмешливый голос: -Цирк сгорел, а клоуны остались! Ручку-то не оторви, телега! Слова эти прозвучали для Володьки как гром среди ясного неба. Подпрыгнув от неожиданности на месте, Володька попытался сделать вид, что он что-то обронил, и шаря руками по земле, заодно попытался подальше отойти от проклятой двери. После полуминутного молчания, в течении которого Володька продолжал шарить руками по земле, любопытство его все же взяло вверх над осторожностью и задрав голову вверх, он наконец-то посмотрел на говорившего. К его огромному удивлению им оказался тот самый рыжий парнишка, который совсем ещё недавно на углу Александра Невского и Софринки ругался с торговой пирожками. Криво усмехнувшись Володьке, рыжий продолжил: -Ага,гривенник потерял, не меньше! Верю! Наверное за дверь закатился, поди глянь ещё раз! Решив наконец что маневр его не удался и рыжий только посмеивается над ним, Володька встал с четверенек и хотел было уже возразить, что он действительно и в самом деле потерял, но не гривенник, а редкий значок, как вдруг вспомнил что в самом начале разговора рыжий его телегой назвал и вдруг невпопад сказал: -Я не телега, сам ты... От такого неожиданного поворота Рыжий расхохотался как сумасшедший. Как только ему удалось немного прийти в себя он тут же продолжил: -Верю, не телега ты. Ну а если не телега, то верно клоун бродячего цирка, по-другому и быть не может,- и снова залился громким заразительным смехом. Володьке стало обидно от такого сравнения и если с телегой ещё можно было хоть как-то согласиться, то клоун здесь был абсолютно не причем. -Ты сам-то себя в зеркало видел?!-разозлившись на рыжего, начал Володька,- рожа вся конопатая, патлатый весь, сам в рубище, ворон тебе на огороде пугать чучело ты огородное! Смех моментально прекратился, улыбка быстро сползла с рыжего лица. Закатив рукава и сжав кулаки как перед схваткой, рыжий спрыгнул с камня, где до этого он стоял как на постаменте, и быстрым шагом направился в сторону своего обидчика. Володька не испугавшись предстоящей драки, став в боевую стойку, ждал пока противник приблизиться в плотную. Володька большую часть своей мальчишеской жизни провёл на улице, во дворе, с такими же как он ребятами. А так как в большем мальчишеском коллективе просто не возможно без ссор, которые почти всегда заканчивались потасовкой, он был привыкший к дракам, хотя драться и не любил. Но то, что произошло потом, удивило его и даже заставило его несколько пересмотреть свои взгляды на ссоры и драки. И вот когда рыжий приблизился к нему на достаточное расстояние, что бы огреть его хорошенько кулаком по загривку и Володька занёс уже было руку для удара, как неожиданно рыжий полез рукой в карман и достав оттуда маленькое зеркальце принялся внимательно в нем себя разглядывать. Около минуты, Володька с занесенной рукой сжатой в кулак и с разинутым ртом, наблюдал за тем как рыжий рассматривает своё лицо в зеркальце. Наконец рыжий, перестал разглядывать себя в зеркале и хмуро взглянув на Володьку прервал повисшее в воздухе молчание :-Да расчесывался я с утра. Баба одна, сволочь такая, мне прическу сегодня подпортила.Тут уже Володька, глядя с каким серьёзным видом проговорил это рыжий и вспомнив сегодняшнее происшествие с торговой пирожками, не выдержал и расхохотался. -Ты чего это? Надо мной смеешься?! Опять наступая с кулаками, спросил рыжий. Володька, стараясь пересилить себя и задавить в себе приступ смеха, набрал полную грудь воздуху и протяжно выдохнув и боясь снова рассмеяться в неподходящий момент, быстро протараторил: -А я видел как вы с ребятами, тетку чуть до сумасшествия не довели! А она тебя по горбу славно огрела! Я тогда решил, что она тебе грыжу в один момент вылечила, ну а ты в награду пирожками угостился! Выпалив это Володька снова залился смехом. И смех этот был настолько заразительным, что рыжий паренек сам не удержался и заулыбался во всю ширину своего рта. -Это ничего, я к побоям привыкший. Меня знаешь ли, ещё и нет так драли. А дворник Степаныч, пьяным вообще один раз так избил, что я три дня подняться на ноги не мог. Спасибо ребятам выходили меня, а то наверное подох бы так где-нибудь в подворотне и поминай как звали,- тут переступив с ноги на ногу рыжий решил представиться: -Меня кстати Федькой Рыжим зовут, а вообще-то я крепкий, ты не смотри что я рыжий и худой, у меня кости крепкие,- после этих слов рыжий паренек протянул руку для знакомства. Володька перестав смеяться, принял серьёзный вид и пожимая протянутую руку представился: -Владимир, Вова... можно просто Вовка, после чего замешкался и чуть помявшись почему-то добавил: -Купец первой гильдии! Рыжий прыснул от смеха и опять все та же широченная улыбка заиграла на его обветренных губах: -Ты что ли букаха, уже купец первой гильдии? Тебе лет-то сколько? Здесь необходимо добавить, что хотя рыжий Федька и был постарше Володьки всего лишь на год, а может быть и того меньше, но был он весьма долговязым. На целые полторы головы был он выше самого высокого из ребят своей ватаги, не говоря уже про Володьку, который высоким никогда был и не считался. Федькины вопросы смутили Володьку и покраснев, он попытался выкрутиться, с начало что-то промямлив про какие-то верительные грамоты, а после удостоверившись, что рыжий его внимательно слушает, продолжил врать более нагло: -Ну я, это ещё так... А вот отец мой тот самый настоящий купец первой гильдии, ему грамоту сам градоначальник вручал! А дело вот как было,- начал свой рассказ Володя,- в городской управе народу собралось тьма, управители разные, советники и прочие кто чином и званием высок был. Ну судей всех собрали, даже представляешь прокурора вызвали и туда же притащили. А про купцов вообще нечего и говорить, сам наверное понимаешь, только первую гильдию до собрания и допустили. Ну так вот, собрались они все в одной огромной зале. Шумят, гвалт стоит, все о чем то шушукаются, обсуждают по какому это поводу собрал их здесь градоначальник. Залу специально к этому случаю прибрали, украсили, всюду золото, серебро, картины повсюду висят, люстра огромная из хрусталя под самым потолком электричеством светит. Ну в общем сидят они полчаса, час, уже время зря просиженное к полутора часам подходит, а ничего не происходит. Все присутствующие уже волноваться начинают, ерзают на местах, нервничают... -А откуда ты это все знаешь, тебя что тоже туда позвали?!- прервал его рыжий, видимо что-то подозревая. Володька спохватился, но тут же, как ему показалось удачно исправился и продолжил рассказывать небылицу: -Что ты, я тогда ещё маленький был. Услышал я от отца, что его сегодня сам градоначальник к себе приглашает. Нарядились они с матерью как полагается к такому случаю и укатили на извозчике... тьфу ты, в своём экипаже конечно! На извозчике отец иногда на работу ездит. А меня значит дома с младшей сестренкой оставили. Я конечно решил для себя, что не смогу пропустить такого события и стал я тогда сестренку уговаривать, что бы она одна дома посидела пока меня не будет, что бы не озорничала и не плакала, пока я не вернусь. Ну она что-то мне ответила на своём языке: "Угу-гу-гу", да "угу-гу-гу", проугукала мне своё решение и я так взглянул на неё и показалось мне что она согласилась побыть некоторое время без меня. Обрадовался значит я, собрался быстро и мигом за дверь выскочил, а на лестнице с дворником Пал Ванычем столкнулся. Стал я тогда его упрашивать с сестренкой моей посидеть, пока я отсутствовать буду. Пал Ваныч сначала хмурился, видимо не хотел с сестренкой моей сидеть, но я ему рубль на водку пообещал и он согласился. Кланялся мне и говорил: "Все сделаю Владимир Сергеевич, не извольте беспокоиться, к вашему приходу цела здоровехонька сестрица ваша будет". Ну тут уж я со спокойной душей что есть духу припустил к собранию. Ну а там, обманув и смотрителей и лакеев, без разрешения в залу пролез, спрятался за портьеру и из этого укрытия стал за всеми наблюдать. По тому как одобрительно кивал рыжий во время Володькиного рассказа, Володька решил что того вполне удовлетворило такое объяснение его появления на этом собрании. -Ну вот сижу я значит за портьерой, как бы вместе со всеми, но в то же время и врозь, -продолжал свой рассказ Володька,- только они в креслах роскошных, а я на пыльном полу за сценой так сказать. Час сидим...полтора... уже время ко второму часу подходить стало, как вдруг партеры раздвинулись, так что я чуть было не свалился с подмостков и шуму не наделал, но удержался и устояв на ногах продолжил наблюдение. Все собравшиеся в зале зааплодировали в миг, дождавшись наконец-то этой долгожданной минуты. Ну тут знаешь ли, на сцену выходит сам градоначальник, мундир на нем весь золотом шит, так что, когда на него люстра светить стала, так невозможно и глянуть на него было. Аки ангел в божественном сиянии, не иначе! Как только вошел он, зал смолкнул сразу, а он вещать начал: "Уважаемы господа тра-та-та... и прекрасные дамы тра-та-та... Хочу представить вашему вниманию знаменитого купца замечательного человека, моего хорошего друга, прошу любить и жаловать Сергей Афанасьевич Невраль!". Моего отца значит представил изысканной публике. И сразу невесть откуда на подмостках мой отец появляется, а градоначальник норовит его сразу обнять и облобызать. Тут все пущи прежнего аплодировать стали, градоначальник что-то ещё сказать порывался, но ему долго не давали этого сделать. Наконец в зале стало чуть потише и градоначальник радостным голосом возвестил всем присутствующим следующее: "С переполняющей меня радостью спешу сообщить вам дамы и господа, что отныне Василий Афанасьевич Невраль является купцом первой гильдии, а свидетельством о том является грамота о зачислении выше обозначенного лица в первую гильдию, подписанное самим государем императором!". Что тут началось после этих слов, я передать тебе не могу, все ринулись тот час же со своих мест на сцену, желая первыми поздравить отца. Ну я конечно тоже на радостях выбежал из-за портьеры, но вовремя вспомнил, что должен быть сейчас дома и сидеть с младшей сестренкой. Поэтому воспользовавшись всеобщей сутолокой и сумятицей, никем незамеченный, выскользнул я на улицу и радостно запевая на ходу "Боже царя храни" припустил бегом к дому. Внимательно выслушав рассказ, рыжий Федька сощурил глаза и в упор глядя на Володьку, сразу решил для себя прояснить: -Так ты значит барчонок?!- то ли спрашивая, толи утверждая проговорил он,- из барского значит теста слепленный, ветрами холодными не обветренный! Неженка значит? -Сам ты барчонок,- разозлился вдруг Володька,- Да какая я тебе к черту неженка?! - Володька разошелся не на шутку,- а ну-ка смотри сюда! С этими словами Володька, оголил руки и согнув их в локтях, стал тыкать ими прямо в лицо рыжему. Демонстрируя при этом, что они были в кровь разбитыми ещё вчера, а сегодня едва только раны эти затянулись коркой и покрылись струпом. Не удовлетворившись только локтями, Володька быстро задрал штаны чуть повыше колен, оголив при этом удивленному Федьке, разбитые в кровь колени, после чего торжественно- победоносным взглядом смерив рыжего, окончил все эти манипуляции словами: -Ну что выкусил?! Увидал неженку?! И после, снисходительно улыбаясь, даже позволил Федьке, который все ещё продолжал сомневаться, потрогать свои едва затянувшиеся раны на локтях. Решив сразу добить огорошенного неопровержимыми доказательствами Федьку, Володька усмехаясь добавил: -Говорят же тебе дубина ты эдакая, что купец я, а не какой-то там барин! С самого раннего возраста, как только родители стали позволять ему самостоятельные прогулки во дворе, Володька как и положено, перезнакомился со всей дворовой ребятней. Все они, как в прочем и он сам, были детьми из рабочих семей, отцы и матери которых зарабатывали на жизнь, тяжёлым физическим трудом, на заводах и фабриках Путиловского рабочего района и Нарвской заставы. Ребята эти, терпеть не могли изнеженных и выхоленных девочек и мальчиков и если в их поле зрения такие попадались, то насмешкам и издевкам не было конца. Таких детей, ребята именовали не иначе как "барчонки", и не было для них страшнее оскорбления чем это слово. Поэтому Володька так "взбеленился", когда рыжий назвал его "барчонком", и что бы развеять все сомнения стал демонстрировать тому свои "боевые " ранения, пытаясь доказать, что он не только не " барчонок", а ещё и его Федьку -рыжего, питерского беспризорника, кой чему научить может. - Фи... "барчонок"- скривив лицо передразнил рыжего Володька, - у нас на Путиловском за такие слова по шеям дают, ну ты я вижу совсем ничего не понимаешь! Мы с ребятами у себя таки дела проделывали, что тебе и не снилось, а колени и локти разбитые это ерунда! Володька с чувством собственного превосходства смотрел на Федьку. -А ты "барчонок", "барчонок", тьфу ты и говорить даже после этого с тобой не хочу!- с обидой в голосе закончил Володька. Все же не до конца веря своим глазам, Федька выложил последний имеющийся у него аргумент: -А почему же это дворник ваш, тебя "благородием" величает? Уж не врешь ли ты это все про "делишки" там свои разные? Да и за ребят Нарвских заодно? Ещё локти, да колени разбитые тут показываешь? Краска стыда на секунду залило Володькино лицо, но тут же поборов сиюминутное смущение, парировал: -Это все дворник наш Пал Ваныч. Это он с перепою меня "благородием" назвал. В нашем доме, кроме нас ещё много народу жило. Видимо перепутал меня с кем-то,- и тут же добавил с таким тоном, что якобы на этом разговор окончен,- это у вас тут дворники звери, до полусмерти избить могут,- намекая на недавние Федькины слова сказал Володька,- а у нас все дворники вежливые, прежде чем выдрать обязательно поинтересуются кто ты таков будешь, а уж опосля...- тут Володька решил не договаривать что обычно бывает опосля и просто замолчал. Раздавленный последними Володькиными аргументами, Федька поспешил перевести разговор на другу тему. Вспомнив, что он застал Володьку за тем, как тот ломился в двери пустующего дома, он заговорщицким тоном спросил у него: