- Открыть огонь!
Теперь соблюдать инкогнито не было
смысла – наоборот, нужно было привлечь к себе максимальное внимание
вражеских артиллеристов, тогда у миноносцев, пошедших в дерзкую
атаку, значительно вырастут шансы обратно прорваться в море.
Комендоры «Храброго» давно ждали этого приказа от командира отряда
– канонерская лодка вздрогнула от слитного залпа через четверть
минуты, отправив четыре шестидюймовых снаряда по вражескому
кораблю, в котором был опознан двухтрубный крейсер.
- Это «Токачихо», ваше
высокоблагородие – очень походит на «Наниву», но у той одна
труба!
Эбергард в ответ только чуть качнул
головой, отдавая должное глазастому сигнальщику. Тот увидел старого
«оппонента», зато офицер сам опознал второй крейсер - трехтрубный,
весьма походивший на новейшую «Цусиму». На первом в бортовом залпе
шесть пушек, на втором четыре, и если он подсветит их прожекторами,
то на его «Храбрый» обрушится град снарядов. Да и смысла в этом нет
– японцы прекрасно видят, что по ним стреляют и скоро откроют
ответный огонь, тем более сопровождавший «Гиляк» также начал
стрельбу из своих двух 120 мм пушек. Жаль, что контр-адмиралу
Лощинскому наместник наотрез отказал в просьбе вывести «Корейца»,
«Бобра» и «Сивуча» в набег, где их 203 мм пушки могли причинить
противнику большой ущерб. Но так оно и понятно – эти канонерки чуть
ли не каждую ночь отражали набеги вражеских миноносцев.
- Есть попадание миной в
«Токачихо»!
Седи ночной темноты, подсвеченной
прожекторными лучами, появился второй водяной столб, хорошо видимый
на фоне двух труб. И на секунду показался силуэт однотрубного
корабля, то был один из двух минных крейсеров, или «Всадник», либо
«Гайдамак», вместе пошедших в эту отчаянную атаку вместе с
миноносцем «222» и дестройером «Сердитый». Только эта четверка
смогла выйти из Чемульпо.
И не зря – японцы не ожидали столь
дерзкого набега!
- Пора отходить, - пробормотал
Эбергард, непроизвольно пригнувшись – его щедро окатило водой от
разрыва снаряда, осколки хлестанули по обшивке. Японцы те еще
мастера – вторым залпом чуть ли не накрыли, и это ночью, в полной
темноте, не нащупав лучом прожектора, ориентируясь только на
вспышки выстрелов. Андрей Августович отдал команду задробить
стрельбу, и стоя на мостике, с нескрываемым удовлетворением
наблюдал за творящимся в бухте безобразием. И улыбка сошла с его
лица, когда он увидел в лучах вражеских прожекторов небольшой
корабль, в котором опознал лишившийся хода минный крейсер…