– Гонорею вы соберете с этакого цветка, и больше ничего, –
Рождествин поморщился.
– Конечно, нужна разборчивость, – согласился с ним Герман. – И
вообще, чрезмерное увлечение грубыми страстями выдает человека
примитивного, неспособного высоким порывам. Однако же иногда…
все-таки, мы, поручик, не ангелы, и даже не эльфы. Ну, в смысле, я
не эльф. Так что иногда…
– Интересно было бы посмотреть, как госпожа Ермолова взглянула
бы на это ваше «иногда», – ухмыльнулся Рождествин.
И надо же было такому случиться, что в ту же секунду, как только
он это произнес, кто-то быстро загрохотал сапогами по лестнице, а
затем дверь кабинета отворилась, и в ней показалась озабоченная
физиономия корнета Вихрова.
– Ваше благородие… – произнес он торопливо.
– Неужто в самом деле убийство? – спросил Герман.
– Никак нет… ее высокоблагородие… господин подполковник… в
смысле, госпожа… подполковничиха… то есть, я хотел сказать…
Но корнет не успел закончить свой доклад, так как его отстранила
изящная ладонь в белой форменной перчатке.
– Боже, как у вас тут накурено, – произнесла, поморщившись,
Таня. – И мундир у вас, поручик, расстегнут. Превращаетесь тут в
какую-то провинциальную калошу. Корнет, вы можете возвращаться к
своим обязанностям, я вас не задерживаю.
Герман вскочил и машинально застегнул пуговицу. Он хотел тут же
заключить подполковника Ермолову в объятья, но поостерегся, так что
ограничился тем, что бросился навстречу и сжал ей руку. Она же
кинула на стол кожаную папку с документами и огляделась.
– О, мадемуазель, добро пожаловать в наш скромный уголок, –
галантно осклабился Рождествин. – Мы здесь, знаете, по-простому,
по-гусарски. Вас не ждали совсем.
– Ваше счастье, что это я, а не инспектор… устроили тут… – она
демонстративно стала разгонять клубы табачного дыма ладонью.
– Как дела в столице? – спросил ее Герман, усаживая на тот из
имеющихся стульев, что шатался менее других, и раскрыв окно.
– Все так же, – ответила она. – Поклон вам тут всем от князя.
Просил вас успокоить: дело об измене окончательно закрыто, фон
Корен под арестом по обвинению в превышении полномочий и растрате.
Растрата, кстати, реальная: он мешок денег раздал агентам в обход
отчетности, ну, и к его собственным рукам наверняка что-то
прилипло. Будет суд. Если все пройдет гладко, то вас со временем
можно будет перевести в Петербург или в Москву, по обстоятельствам.
Конечно, сперва нужно будет с Залесским как-то решить вопрос, но
тут есть некоторые идеи. Ну, а вы здесь как?