Затем отправили Вихрова в ближайший трактир за обедом, заказали
между прочим и бутылочку красного вина, дрянного, конечно, ну уж
какое есть в этой глуши. Употребили это все должным образом и
принялись коротать время до законного часа окончания занятий.
– Скука, – промолвил Герман, сев за стол, потянувшись и
закуривая трубку, к которой в последнее время пристрастился. – Хоть
бы убили кого. Чувствую, что превращаюсь в какую-то провинциальную
калошу: штос, кабак. Осталось только жениться на дочке исправника и
наделать детишек. Если меня продержат здесь еще хотя бы год, то,
боюсь, этим и кончится.
– А я думаю, нам с вами нужно какое-то время побыть не на виду,
– проговорил глубокомысленно эльф, рассматривая стоявшую возле
Германова стола бутылку из-под вина. – Пока пыль не уляжется.
– Да уже наверняка десять раз улеглась, – ответил Герман. – Раз
никто из нас пока не арестован, значит, наши недоброжелатели про
нас благополучно забыли. Боюсь только, что господин Оболенский про
нас тоже забыл.
– Это вряд ли, – ответил Рождествин с равнодушным выражением
лица. – Этакое, пожалуй, забудешь.
– Ну, уж как бы там ни было, а я после отбоя сразу в кабак
Великолукского, – произнес Герман, положив ноги на стол. –
Ресторана приличного здесь нет, а в Тверь ехать недосуг. Однако же
и отбивные у него приличные, да и вино. Ну, а потом по
обстоятельствам, может быть, к мадам Зайонц. Говорят, у нее новые
девочки. Вы со мной, а, поручик?
– В кабак – это пожалуй, – эльф кивнул. – А от мадам Зайонц
воздержусь. В прошлый раз туда явились какие-то приказчики,
устроили драку. Что хорошего? А потом на меня там пыталась залезть
какая-то пропитая мамзель с истекшим сроком годности. Обещала
большую скидку, но, между нами говоря, это ей следовало бы мне
заплатить. Вообще, одна из вещей, которую я не вполне понимаю в
человеческом сообществе, это продажная любовь. По-моему, это дело
всегда можно найти совершенно бесплатно, достаточно только
приложить усилия и не торопиться.
– Это оттого, что вы, эльфы, долго живете, – ответил Герман. –
От этого у вас холодность и равнодушие – вам некуда спешить. Вы все
время думаете, что все в жизни успеете. А человек – он как пчела.
Ему за короткую жизнь нужно непременно собрать нектар с каждого
цветка на жизненном поле.