Во-вторых, автор считает, что нельзя в сатирическом повествовании писать только об отрицательном явлении, достойном осмеяния и гнева сатирика; эстетическая задача сатиры – пробуждать воспоминания о прекрасном, добре, истине, оскорбленными глупостью, низостью, несправедливостью и другими разными пороками, почему автор ввел в своем романе положительного героя, которого, к сожалению, окружают разные отрицательные персонажи… Конечно, автор понимает, что такое сопоставление: один положительный герой и масса отрицательных героев довольно абстрактно, но тогда роман писал бы кто-то другой и сей роман был бы совсем не похож на наш роман…
Засим после краткого объяснения своего подхода и стиля автор вынужден закончить данную главу.
Глава 3
Картины и маски-шоу
Выставка художника Афанаскина Глеба Ивановича началась ровно в двенадцать часов дня. Сам Афанаскин, пожилой человек с седыми редкими волосами, зачесанными назад, медленно прогуливался по галерее, поглядывая с интересом на многочисленных посетителей.
Художник был весьма низкий, но широк в плечах. Временами он останавливался, поправляя синий шелковый платочек, аккуратно завязанный на шее вместо обычного галстука. Отутюженный черный в серую клеточку костюм, белая сорочка с золотыми запонками, черные блестящие туфли, помимо указанного нами синего платка на шее, выдавали хороший вкус.
Сразу было видно, что Афанаскин интересовался впечатлением каждого посетителя выставки – с таким нескрываемым интересом он наблюдал за гостями. Но посетители стояли молча, ничего не говоря, или прогуливались вдоль картин, иногда останавливались возле какой-то из них на короткое время.
Сказать, что картины художника Афанаскина отличались некоторым своеобразием, значило сказать почти ничего: многие посетители, как можно было понять по их лицам, выражали крайнее удивление или восхищение от увиденного, но вслух ничего они не говорили. Чтобы читатель понял, о чем идет здесь речь, приведем лишь некоторые названия картин художника: «Кляп во рту», «Решетка», «Всё черное».
Среди посетителей выставки внимательный взгляд местного старожила выделил и депутатов городской Думы, и политиков, и сотрудников мэрии, и бизнесменов с их женами, но и все они молча глядели на картины, пытаясь не выражать своих эмоций вслух. Лишь некоторые депутаты-коммунисты с недовольным видом несколько раз подходили к Афанаскину, почти крича и отчаянно жестикулируя при этом: