Грегор поспешно отвел взгляд,
понимая, что это уже выглядит невежливым, и осмотрел остальных. По
другую руку от Войцеховича села его жена, потом Ставор как второй
почетный гость, затем наследник Войцеховича, а рядом с ним — дочь
Ставора, единственная из семьи князя, кто приехал с ним в
Карлонию.
Приглядевшись к юной леди Ставор,
Грегор мысленно поморщился. Бесспорно, хороша собой, но удивительно
неприятная девица! Смугловатая, черноволосая и черноглазая, как сам
князь, его дочь обладала тонким и красивым, но вызывающе надменным
лицом. То, что у мужчины смотрелось уместно и достойно, для девицы,
право же, чересчур дерзко! Пожалуй, леди Радослава, как ее
представили Грегору, чем-то походила на Беатрис, если бы той
случилось появиться на свет в семье Аранвенов. И одета она была
хоть и со вкусом, в изумрудное платье, безупречно строгое и
плотное, но даже этот наряд выглядел слишком ярким для молодой и
пока еще незамужней особы. То ли из-за слепящего золота нижнего
платья, узкие рукава которого выглядывали из-под широких верхних,
то ли из-за богатой отделки драгоценными камнями, в точности, как у
Ставора, ничего общего с милой и утонченной вышивкой на платье леди
Любавы.
А встретив пристальный взгляд
Грегора, она даже не подумала смутиться, ответив своим, прямым и не
по-женски холодным, полным острого любопытства, словно смотрела на
какую-то диковинку. Потом перевела взгляд на соседку Грегора и едва
заметно нахмурилась, как будто видеть их рядом ей было
неприятно.
Тем временем слуги расторопно
наполнили позолоченные чаши красным вином, и Грегор молча
понадеялся, что пить это все сразу по местному этикету
необязательно — в каждую чашу помещалось не меньше трех обычных
дорвенантских бокалов.
Сграбастав свой кубок огромной
лапищей, в которой он едва не скрылся, боярин Войцехович поднялся,
и негромкие разговоры за столом разом стихли.
— Родичи и други! — громко
провозгласил боярин, мешая дорвенантские слова с карлонскими. — От
предков нам заповедано лихого гостя встречать рогатиной, а доброго
— пирогом да братиной!
За столом плеснуло одобрительным
шумом, боярин несколько мгновений выждал, а затем продолжил:
— Ныне чествуем гостя дорогого да
желанного, издалека приехавшего с добром и милостью. Пожаловал к
нам князь Григорий Бастельеро, воевода славный, хранитель
государства дорвенантского, сам великий маг да прочих магов
орденских глава и предводитель! — И, высоко подняв кубок, рявкнул:
— Князю Григорию — слава!