На мой вопрос Генрих, с красным от
ярости лицом, начал кричать:
— Ну, это не совсем так, я просто
его чуть-чуть толкнул! А этот парень меня ударил!
— Да, я тебя ударил, но не из-за
того, что ты меня толкнул.
Чувствуя, что разговор скатывается в
ещё больший бардак, Святогор поднял руку:
— Стоп, а что вы имели в виду, когда
сказали, что он подрывает авторитет академии?
Он смотрел на меня, словно говоря:
«Не пытайся меня обмануть».
— Когда Генрих меня толкнул, он
сказал, что это какая-то чушь, что такой как я смог попасть в
Императорский Класс. Потом спросил, сколько заплатили мои родители,
чтобы сюда пробраться. Сказал, что всем понятно, что они подкупили
приёмную комиссию, и моё поступление — это мошенничество.
С каждым моим словом Генрих все
больше бледнел. Видимо, он думал, какого черта я так разговариваю.
Но я шел до конца своего замысла. Да, я немного нервничал, стоя
перед взглядом директора Святогора. Но, черт возьми, начал — дойду
до конца.
— Я могу еще пережить пару шуток в
свой адрес, но когда Генрих стал наезжать на академию, он коснулся
не только меня. Это как будто нашу школу, гордость Империи и вообще
лучшее учебное заведение в мире поставили под сомнение.
Я смотрел прямо в глаза директора
Святогора.
— Иными словами, он подвел под
сомнение не только решения академии, но и честь Российской империи.
И я не мог просто так это проигнорировать. Так что я, немного
потерял контроль и извините за это, директор.
Директор был настоящим патриотом,
это было его основной чертой. Он даже перешел на «ты», несмотря на
титул принца:
— Ты правда сказал такое, Генрих фон
Альберт?
Генрих стоял, словно курица на
отмели, и попросту не знал, что сказать.
— Я задал тебе вопрос. Это правда,
что ты распространяешь слухи о том, что наша академия — порочна и
продажна?
— Но... но... это... это...
— Да или нет. Я не хочу слушать твои
отговорки, выбирай одно.
Хоть гнев Святогора был направлен не
на меня, но я все равно чувствовал, как сгущаются грозовые
тучи.
Директор Святогор, такой патриот,
что его гордость за Империю и академия просто зашкаливает. Но если
дело касается подрыва чести и достоинства его любимой академии, то
тут он взрывается, как бомба.
Так что неудивительно, что он
остался в ступоре из-за ученика, который два раза в день открыто
поднимал сомнения в решениях академии. Конечно, я не раскрыл все
детали, дело было серьезное.