Расскажу потом. Вечером или завтра. Только не сейчас.
Карим перекатился на спину. Я оказалась на нём.
— Подожди, — шепнула ему в губы.
Постель была узкая, неудобная, и я едва не соскользнула.
— Что здесь за кровати, черт!
— Это общага, — напомнила я со стоном.
Он шарил у меня под футболкой, пытался опустить мои штаны.
Я приподнялась, чтобы помочь ему. Он спустил их вместе с трусиками, снял с меня толстовку. Я расстёгивала пуговицы его рубашки и целовала смуглую кожу, касалась волос на его груди и дышала его запахом. Карим вдруг сжал мои волосы и заставил поднять голову. В его глазах было безумие, каждая черта стала резче прежнего.
— Ты вернёшься в квартиру, — просипел он.
Брюки поползли ниже. Карим сдавил мою ягодицу — смотрел в глаза и крепко, чтобы я не могла пошевелиться, держал за волосы, а сам мял зад. Его твёрдый член упирался мне в живот, а власть была безоговорочной.
— С той ночи ты моя, — сказал он сипло. — Аслан подарил тебя мне. Ты — мой подарок, ты принадлежишь мне. Повтори.
Я приоткрыла рот, но ничего не сказала.
— Мне тебя подарили. — Его голос окутывал дурманом, взгляд лишал воли.
— Меня тебе подарили, — прошептала я, как под гипнозом.
Он удовлетворённо кивнул. Мягко погладил по ягодице, провёл по ложбинке и коснулся ануса. Я вздрогнула. Карим сжал волосы почти до боли.
— Ты моя. — Надавил одним пальцем, проникнув совсем на чуть-чуть.
— Я твоя, — повторила, дрожа.
— Ты принадлежишь мне, — продвинул палец глубже, добавил к нему второй.
Я прикрыла глаза. Быстро задышала. Карим поглаживал меня внутри. До него так ко мне не прикасался ещё никто, и я не понимала своих ощущений: страшно, стыдно и сладко.
— Ты принадлежишь мне, Яна. — Он ввёл пальцы ещё глубже.
— Принадлежу… тебе… — сорвалось у меня с губ.
Он резко отпустил меня. Я опять оказалась на спине, он — сверху. Спустил брюки и, глядя мне в глаза, вошёл. Я выгнулась ему навстречу, протяжно застонала. Огромный, он растянул меня, заполнил до предела. Я хотела его, но насколько сильно, не подозревала сама.
Схватилась за плечи Карима, запрокинула голову. Он впился губами мне в шею. Покусывал кожу и двигался — сильно, размеренно, с каждым прикосновением заставлял вскрикивать и впиваться в него пальцами.
— Чёрт.
Остановился, не выходя.
Я провела языком по губам, и в его глазах вспыхнул огонь. Коснулась его плеча.