Министр покачал головой, тихо смеясь,
Вера развела руками:
— Вот. Даже если Барту будет тридцать
и он изменится...
— Барт никогда не изменится, —
фыркнул министр, Вера вздохнула:
— Не меняются только мёртвые. И этими
словами вы полностью подтвердили то, что я сказала.
Министр перестал веселиться, но
ничего не ответил, Вера молча подождала, потом добавила ещё
серьёзнее:
— Вы никогда не будете относиться к
Барту как в равному, даже если в тридцать он заведёт новых друзей,
которые не будут о нём знать ничего, и составят собственное мнение
с нуля, и в их глазах он будет сама надёжность, для вас он будет
опасно-гениальным жизнерадостным придурком, который летает под
окнами на доске по фану и не может решить вопрос с грёбаной дверной
ручкой. Но. Даже зная о нём это всё, вы бы его так подставили с
островом, как Даррен подставил вас?
Министр молчал и поправлял упряжь,
закончил с Бесом и занялся Вериной лошадью, но там тоже не осталось
дел и ему пришлось посмотреть на Веру.
— Вы хотите оставить меня без
единственного человека, которому я сейчас доверяю из оденской
верхушки?
— Я не хочу, чтобы вас за дурака
держали. Особенно если это делает ваш самый доверенный человек, это
в сто раз обиднее. И не хочу, чтобы для вас стало сюрпризом, когда
он вас разыграет втёмную ещё разок.
Он не ответил. Вера помолчала и
добавила:
— Вы можете сохранить ваши с ним
отношения такими как есть, просто для себя знать более полную
картину, и использовать это в своих собственных целях. Если
противник (или хитрожопый союзник) вас недооценивает — это
прекрасно, не надо его разубеждать, играйте роль и дальше. А его
однажды постигнет сюрприз, и он заплатит за свою слепость и
недальновидность.
— И я заплачу, да?
На этот раз она отвела глаза и стала
искать себе важное занятие на горизонте, но там ничего не было,
кроме сине-фиолетового градиента неба, которое превращало весь мир
в иллюзию, как будто они находятся в приватном кабинете виртуальной
реальности, в которую не сочли нужным добавить объекты. Теперь
министр молча ждал, Вере пришлось ответить:
— Никто не умрёт девственником, жизнь
поимеет всех.
— Кто это сказал?
— Музыкант, который перевернул мир
музыки, поставив на вершину популярности стиль, который до него был
причудой небольшой группы людей со странными вкусами. Он
застрелился, написав в прощальной записке, что больше не испытывает
кайфа от музыки, а без этого кайфа жить не видит смысла. Оставил
жену, маленькую дочь и десяток бессмертных хитов, которых ваши уши
не выдержат.