— Вы же знаете.
— Я знаю о себе. Я хочу услышать ваши
причины. Откуда такие выводы у вас? Вы почти не знакомы, вы
разговаривали от силы полчаса.
— Мне хватило, — поморщилась она.
— Это интуиция или ваша особая
сила?
Она нахмурилась ещё сильнее и
сказала:
— Если вы хотите факты, то подстава с
островом — это то, после чего я лично человека выкинула бы пинком
из своей жизни навсегда, без малейших сомнений. Друзья себя так не
ведут, и никто нормальный себя так не ведёт, это подло. Прощать
такое — это как будто признавать, что вы заслужили это свинское
отношение и хотите получить его ещё раз. Потому что, если человек
сделал это один раз и ему это сошло с рук, он будет делать так ещё.
Я не знаю, может, у вас были причины какие-то его прощать, которые
именно в тот момент работали, ваше дело. Но сейчас, когда я
спросила, вы его слышали вообще? Этот тон: «Я поставил на то, что
не вызовешь вообще, даже если будешь умирать, я в тебя верил» —
нормально? Это «я в тебя верил» в переводе на человеческий означает
«ты предсказуемо протупил, я от тебя большего и не ожидал». В нём
высокомерия больше, чем его самого, он уверен, что он не человек,
он — организация, он над всеми, он должен мыслить в масштабах не
просто страны, а человечества. Он считает себя чуть ли не богом,
верховным судьёй и десницей справедливости, имеющей абсолютное
право делить людей на годных и негодных, карать и миловать. И вы
для него — не сотрудник, не друг, не кто-то, на кого можно
рассчитывать и с кем нужно считаться. Вы стихийное бедствие,
которое можно использовать, если контролировать и манипулировать,
но полагаться нельзя, и доверить что-то серьёзное нельзя, и
считаться на равных уж точно нельзя, потому что вы не умеете
работать в команде, вы псих-одиночка, верящий в собственную
исключительность, который скорее сдохнет из-за неспособности
строить партнёрские отношения, признавать ошибки и просить помощи,
чем признает, что в мире есть что-то, что ему не по силам.
— Вы тоже так считаете, —
полуутвердительно усмехнулся министр, Вера поморщилась:
— Я — нет. Но я познакомилась с вами,
когда вам было тридцать, и я знаю о вас только то, что вы
соизволили рассказать. А он знает всё. Представьте себя
сорокалетнего, на месте серого кардинала, имеющего сотню агентов по
всему миру и тихо дёргающего за ниточки марионетку на троне, и тут
Барт такой — «привет, у меня есть команда из тридцати лично
отобранных психов, они офигенные профессионалы, а сам я взрослый и
ответственный лидер, давайте работать на равных».