Министр задрал нос и заявил:
— Звучит как вызов. Включайте.
Вера посмотрела на него с ироничной
нежностью и прошептала:
— Я, конечно, сказала, что надо
поддерживать легенду, но не надо переигрывать, ладно?
Он рассмеялся и сделал вид, что ему
стыдно, Вера подняла ладони:
— Я не против, чтобы вы на мне
тренировались, но учитывайте, что я — сэнс, а Даррен — нет.
— У него есть сэнсы.
— Тогда постарайтесь устраивать шоу
там, где он вас ими не проверит.
— Я подумаю об этом.
«Часы истины» на это заявление никак
не отреагировали, но она была уверена, что он сказал это из
вежливости, думать об этом он не собирался, и к её советам
относился с той же высокомерной ироничной снисходительностью, с
которой Даррен относился к нему самому, просто старался этого не
показывать.
Министр жестом пригласил её
забираться в седло, убедился, что она сидит как надо, прыгнул на
своего Беса и они поехали шагом, молча глядя на палатки на
горизонте. Вере не нравилось его задумчивое состояние, он
погружался в неприятные мысли всё глубже, она это ощущала, поэтому
решила вытаскивать.
— Так кто такой орёл Великой
Праматери?
Он посмотрел на неё с понимающей
улыбочкой, как будто видел насквозь её попытки разогнать тучи
позитивом, но ответил с тем же нарочитым оптимизмом:
— Это орёл. Большой. Единственный в
своём роде. В цыньянской всемирной истории он часто упоминается,
там даже есть рисунки. Во всех легендах он появлялся только над
теми местами, которым Великая Праматерь благоволит, и
следовательно, защищает. Обычно его видели перед войнами и
катаклизмами, но именно то поселение, которое он посещал, выходило
из этих катаклизмов без потерь.
— А кто такая Великая Праматерь?
— Это жена старшего сына Золотого
Дракона, один из её титулов. По легенде, она взяла под свою руку
все народы гор, в горах она же — МаРа. Для справочки, в долине МаРа
— жена среднего сына Дракона, дух леса. А дальше на север, в речных
поселениях — жена третьего сына, дух воды. Кто кормит, тот и
Великая Праматерь, в общем.
— Логично.
Они опять замолчали, министр уплыл в
свои мрачные мысли, Вера смотрела на небо, всё отчётливее ощущая в
запахе грозу. Посмотрела на министра и сказала:
— Сейчас дождь будет.
— Здесь не бывает дождя, Вера, —
печально усмехнулся он, поднимая голову и глядя в неоднородное
фиолетово-жемчужное небо, — я его за тридцать лет жизни здесь ни
разу... — и в этот момент ему прямо в лоб прилетела крупная капля
воды, с такой силой, что он зажмурился и опустил голову, вытер лицо
ладонью и посмотрел на руку, приоткрыв рот с таким видом, как будто
вот-вот заорёт, что они тут все охренели в конец.