— А как бы мне все ж таки точно про
себя узнать? У кого спросить? -девочка остановилась и заглянула
деду в глаза.
— Да, пока жизнь не проживешь — не
узнаешь... Держись крепче и ничего не бойся, — дед подсадил
девчонку на качель.
— Я хочу высоко! -выкрикнула
Неждана.
— Тогда высоко полетишь! -ответил
старый и толкнул качели.
Закричала внучка, опять совой
заухала, пяточками босыми в воздухе перебирает-щекотно от ветра,
баском, как медвежонок, ревет.
Долго Василь внучку качал, пока
солнце садиться не начало. Качель — простая доска на длинных
канатах — взмывала высоко.
— А что, не видно ли там за синим
лесом княжьего терема? — спросит дед.
— Неа, — захохочет в ответ
Нежданка.
— Увидишь еще, — заверит ее старый. —
Давай сильней подтолкну! Зорче вперед гляди!
Летом Дед брал Нежданку с собой в
ночное — на луга, розовые от цветов до самого неба. Любовались они
со старым на закаты, да сыр козий из домашнего узелка меж собой
делили. А как ночь опускалась, разрешал Василь внучке хворост в
костер подбрасывать да смотреть, как золотые искры в темное небо
летят. Она опять от радости рычала медвежонком да ухала совой,
трепетала певчей птичкой, но тут хотя бы деревенские бабы ее не
слышали.
Обычно в Поспелке девчушек махоньких
мамки от своей юбки со двора не пускали. Но у кого в дому вместо
матери родной мачеха завелась, те уже с дедусем могут ступать, куда
угодно, — хоть в ночное, хоть на все четыре стороны.
В непогоду по вечерам рассказывал
Василь внучке сказки волшебные да случаи взаправдашние. И все
истории у деда были добрые да веселые, иногда с хитрецой, но не
страшные, с шутками, да прибаутками. Не пугал дед малую зря, знал,
что и без того она еще лиха в жизни нахлебается.
Как подросла девчонка до седьмой
весны, научил дед Неждану свистульки из глины лепить. С сыном своим
Ерохой, старшим братом Власа, договорился — у того печь гончарная
была. Обжигали те свистульки в печи, а потом страсть, как хотелось
Нежданке расписывать их яркими красками. И так у них это ладно
получалось с дедом, многому научилась Неждана за три года — пели те
свистульки переливчато на все голоса.
Крутобокая ложка в полутьме привычно
снова загребала жидкую кашу, дед долго жевал беззубым ртом, а
Неждана смотрела в седую бороду и улыбалась, вспоминая их дружбу с
Василем и прежние времена.