– Меня Лесаной.
Они помолчали, глядя в спины
своим спутникам, а потом девушка призналась едва слышно:
– Я не очень хотела
ехать.
Парень с тоской оглянулся на
уходящую вдаль дорогу, которая вела к его дому.
– И я, – также негромко ответил
он. – Когда крефф приезжал год назад, он собирался забрать сына
лавочника с нашей улицы. Сказал: «Из него выйдет толк».
– Отчего ж не
забрал?
Тамир досадливо махнул рукой,
сжимающей повод:
– Утонул тот. Прошлой
весной.
Девушка вздохнула.
– Я в Старград собирался... –
расстроено продолжил собеседник. – Меня родители благословили на
труды в пекарню посадскую.
– А ко мне сваты должны были
прийти, – грустно поделилась Лесана.
Оба замолчали, каждый кручинясь
о несбывшемся.
Долго ехали, безмолвствуя,
слушая размеренный скрип сбруи да стук копыт, а потом Донатос и
Клесх направили лошадей в сторону, по узкой, убегающей в голую
рощицу дороге.
Ещё до наступления сумерек
вершники въехали в небольшое село. Здесь был праздник! Жаль только
гости явились к самому его завершению – мужики уже уносили с улиц
столы и лавки, бабы домывали посуду.
Путников встретили с почтением,
бросив все дела. Креффов препроводили в избу старосты, а Лесану и
Тамира определили на постой в соседний дом. К тому времени уже
смерклось, поэтому, как ни мечтали странники о бане – пришлось
только поплескаться в ушате. Зато ужин им собрали поистине богатый!
Хозяйка хлопотала, собирая лучшие яства: наваристую похлебку,
печеную рыбу, пироги.
– Да вы ешьте, ешьте, –
приговаривала она, – вот ведь, радость у нас какая – дочку отдаем
учиться! Уж сколько стоит село, никогда здесь креффы Осененных не
находили. И надо ж, моя Айлиша, слава Хранителям, поедет в
Цитадель! Людей будет лечить!
Та, о которой шла речь, сидела
на другом конце стола, стыдливо потупив очи. Лесана перехватила
восхищённый взгляд Тамира.
Девушка и впрямь была хороша:
тёмные волосы, забранные в две косы, вились мелкой волной,
трогательно взведённые брови над огромными глазами делали лицо
беззащитным и детским, а кожа у неё была чистая, нежная, с едва
заметным пушком.
Будущая лекарка застеснялась
материнской гордости и обхватила руками узкие плечи. От этого
движения Тамир вдруг подался вперёд, стягивая с себя вязаную
безрукавку:
– Озябла?
Девушка залилась краской и
замерла, позволяя набросить необъятную одёжу поверх своей нарядной
вышитой рубахи. То ли парень ей вправду понравился, то ли не
хватило смелости возразить, Лесана не поняла, но прониклась к
застенчивой девушке приязнью.