Лесана кусала губы. Знали. Они
все это знали. Понимали, что учебы в Цитадели не избежать, но никто
не подозревал, как вразумляют здесь послушников. Ну, парни, ладно,
а девки? Как же девки-то слабые? Нешто им, глупым, послабления
малейшего не сделают? Она огляделась и лишь сейчас заметила то, что
не увидела сразу, когда только вошла в трапезную – девушек среди
послушников было чуть да маленько.
Скользя взглядом по стриженым
головам, Лесана с ужасом понимала – девиц за столами от силы
четверть, да и те, в основном, новенькие. Среди старших выучей
девушек и вовсе можно было счесть по пальцам. «Хранители
пресветлые, как же мы тут?» – пронеслось в голове.
Брошенный украдкой взгляд на
сидящих рядом подруг по несчастью напугал ещё пуще – все
побледнели. Только сейчас глупые поняли – ждет их совсем другая
жизнь. Новая. Страшная. А у многих ещё и до обидного
короткая.
Глава меж тем
продолжил:
– Первый год каждый из вас
будет стараться показать наставникам, что не зря ест хлеб. К
следующей осени первогодков ждут испытания, которые определят, кем
им выпало стать – воями, что убивают нежить, целителями, которые
лечат людей или колдунами, упокаивающими мертвых.
После этого, мгновение
помолчав, Нэд спросил у новичков, кто из них разумеет грамоту и
письмо. Из всех руки подняли только Тамир, одна девушка, да два
одинаковых паренька. Крефф досадливо покачал головой:
– В этом году негусто. Что ж,
остальных будут учить старшие послушники. С осени вас начнут
понемногу готовить к тому, что должны знать и уметь будущие
обережники. И помните: обо всех своих успехах и промахах
рассказывайте ежедневно по вечерней заре креффам. Да не забывайте:
наставники вам не мамка с нянькой, жалеть да сопли вытирать не
станут. Они для вас – старшие в роду и слово их – закон! Если же
кто провинится, тому они наказание отмеряют сами, по проступку. Ну
и помните: кто креффа во всем будет слушаться – получит пояс, кто
перечить и лениться начнет, тот быстро сгибнет, и привезут ему в
дом грамоту, что по смерти послушника Цитадели его семья
освобождается на половину от податей за обереги. Я закончил, можете
есть.
Как ни страшны были слова
главы, но даже они не отбили у парней и девок чувства голода, ложки
застучали дружно и даже весело.
– У нас по весне на обед,
бывает, только похлебку с толокном едят, а тут, смотри, какие куски
мяса плавают, – зачерпывая полную ложку наваристых щей, восхитилась
Айлиша.