– Дружба и любовь – это не слабость,
– упрямо возразила послушница. – То сила. И эта сила всякую иную
превозмочь сумеет!
Она сказала это с жаром, но мужчина,
сидящий напротив, усмехнулся:
– Бестолковая ты. А ещё говоришь,
будто ум есть. Когда скотину хворостиной гонят, её уберечь хотят,
чтобы в овраг не упала или от стада не отбилась. Так и вас. От
лишней ненужной боли берегут. Сейчас тяжко, потом легко
покажется.
Он сжала кулаки:
– Легко? Что – легко? Волком жить?
Деньги брать за защиту и обереги?
Глаза наставника
поскучнели:
– Ты сожранные деревни видела
когда?
Сердце девушки ёкнуло. О сожранных
деревнях она только слышала и от одних рассказов тошно становилось.
Если у маленькой веси не хватало денег на оберег, если заводилась
неподалеку стая Ходящих, то...
– Нет, не видела... так что с того?
Отчего не уберечь людей? Если денег нет у них, пусть подыхают, как
собаки?
– Лесана, – в голосе Клесха впервые
послышалась угроза, – нельзя спасти всех. Запомни это.
– Можно! Можно спасти! Я никогда не
пройду мимо, если кто-то в нужде, я...
Договорить она не успела – холодные
пальцы стиснули горло, несчастная оцепенела, вцепившись в широкое
запястье, а крефф вжал выученицу в стену и сказал голосом, каким
говорил с ней всегда:
– Запомни, цветочек нежный, ещё раз я
такое из уст твоих сахарных услышу – засеку до смерти. Власть над
тобой одна – Цитадели. И ей ты подчиняться, как воле Хранителей
должна. Как тебе скажут, так и сделаешь. Скажут – мимо пройти.
Пройдёшь. Скажут – помочь, поможешь. Ни колдун, ни ратоборец, ни
целитель не отринут чужую беду. Цитадель открыта круглые сутки и
всегда принимает тех, кого ночь застала в пути. Но наш труд стоит
денег. И ночь в Цитадели тоже. Потому что, если это будет даром –
уже завтра тут приживутся сотни страждущих. Чем ты их будешь
кормить? Если сама станешь помогать, не беря в уплату денег, как
скоро издохнешь от голода? И скольким поможешь мёртвой?
Она уже едва дышала, но каждое
сказанное слово впечатывалось в память. Пальцы разжались, девушка
сползла по холодной стене на пол, жадно ловя ртом воздух. На глазах
выступили слезы, горло саднило.
– Поняла?
– Да.
– Твой Дар не безмерен. Он исчерпаем,
как всякая сила. Ты можешь устать, заболеть, испугаться и
сделаешься бесполезна. Никому не сможешь помочь. Когда в твой дом
стучится голодный, ты дашь ему хлеба?