Все еще робко, но открывались первые
лавки и мастерские. Кто-то вспомнил, что он пекарь в десятом
поколении, кто-то башмачник, а кто-то медник или кузнец. Все это
ремесло было и раньше, но в таких микроскопических масштабах, что
прокормить свои семьи жители этого города решительно не могли. Они
были скорее козопасами и рыбаками, чем горожанами имперского
образца. Их жизнь пошла на поправку, и только одна прослойка людей
так и не смогла вернуть свою прошлую жизнь — бывшие землевладельцы
— куриалы. Было их немного, человек двадцать-тридцать, но шумели
они за десятерых. Его светлость, подумав, сказал, что землей тут
будет владеть он сам, а остальные будут ее обрабатывать и платить
ему налоги. И уже несколько делегаций горожан пытались было завести
вот такой вот разговор:
— Ваша светлость! Вы изволили
поселить приведенных вами людей на земли моей семьи! Они будут
платить мне аренду?
— Будут,- кивал Виттерих.- Но только
не тебе, а мне.
— Но ведь это моя земля! — вопил
горожанин. — Со времен императора Анастасия мои предки выращивали
там оливу!
— А ты чего ее не выращивал? —
задавал резонный вопрос герцог.
— Но ведь пришли склавины и заняли
эти земли, — непонимающе смотрел бывший рантье, одержимый жаждой
богатой и беззаботной жизни.
— Что же ты их не прогнал? —
откровенно потешался Виттерих.
— Так как же я их прогоню? — смешался
горожанин. — Я ведь не воин...
— Вот! — поднял вверх палец Виттерих.
— Если ты не можешь защитить свою землю, значит, она не твоя, —
резонно возразил он.
Герцог был на редкость простым парнем
и решения любил такие же, простые и понятные.
— Или ты считаешь, что я со своими
парнями кровь проливал, чтобы осчастливить такого, как ты? Пошел
вон отсюда! Иди, работай, бездельник! Кирпич сам себя не
уложит.
Горожанин уходил, склонив голову. Он
ведь всерьез и не надеялся ни на что. Той землей владел в лучшем
случае его отец, а то и дед. Земли Истрии словене обжили уже очень
давно, согнав оттуда прежних хозяев. А его светлость очень хорошо
помнил по своей жизни в Испании, каково это, когда тебя окружают
магнаты, владеющие земельными латифундиями. Опасные это были люди,
и причиной этой опасности было их богатство. «Готская болезнь» —
так называли в это время привычку испанских королей умирать в
цветущем возрасте от переизбытка железа в организме. И Виттерих
поклялся сам себе, что в своем герцогстве он сам станет таким
магнатом, тем более, что за примером далеко ходить не нужно. Вот
она, Словения, прямо за горами. У тамошнего государя все отлично
получилось.