Виттерих ничего не ответил. Он зло
повернулся на пятках и пошел прочь. Ему хотелось кому-нибудь морду
набить, и прямо сейчас. А сзади, не зная о его желаниях, суетливо
следовал иудейский купец, который явно хотел продолжить их
разговор.
— Привези мне такого коня, —
повернулся Виттерих к Ицхаку и посмотрел на него... да почти
умоляюще посмотрел.
— Мы обсудим это с вами, ваша
светлость, — тонко улыбнулся Ицхак. — Возможно, вы даже получите
такого коня в подарок. Лучшего из них!
— Чего ты хочешь? — прямо спросил его
герцог. Он давно не верил в чудеса.
— Убежища для своей семьи прошу, —
печально посмотрел на него Ицхак. — Моему народу нелегко живется в
землях римских императоров. И с каждым годом жизнь там становится
все хуже и хуже.
— Приезжай и живи, — пожал плечами
Виттерих. — Богом клянусь, тебя тут пальцем никто не тронет. Вон
тот дом видишь? Ну, с разбитой крышей и без дверей. Нравится? Дарю!
У меня полгорода таких домов. Дай денег местным и его отремонтируют
к твоему приезду. Живи, торгуй и вовремя плати налоги. Мне от тебя
больше ничего не нужно.
— А моя вера? — осторожно спросил
Ицхак. — Вы не станете притеснять нас или крестить насильно?
— Да молись ты, кому хочешь, —
равнодушно махнул рукой герцог. — Самый уважаемый мной человек
поклоняется деревянному истукану, а его жена старой римской статуе.
А короли франков ходят в церковь, принимают святое причастие и
одаряют монастыри, но они все, как один, прелюбодеи, грабители,
братоубийцы и клятвопреступники. Так что мне все равно, кто твой
бог, Ицхак.
— А если сюда еще приедет... э-э-э...
некоторое количество моих соплеменников? — выжидательно посмотрел
на герцога Ицхак. — Они сделают подарок вашей светлости... Ну,
скажем, по пятьдесят солидов с семьи. И будут платить налоги в
казну, как положено.
— Сто солидов! — остро посмотрел на
него герцог. — Ты думаешь, я не вижу, что происходит в мире? Да у
вас же земля под ногами горит. Палестину ждет большая война, в
Египте полнейший бардак, а в Галлии Дагоберт ссылает твой народ на
Рейн. Сто золотых, и ни солидом меньше!
— Мы договорились, ваша светлость, —
низко склонил голову Ицхак. — Я думаю, в течение года сюда
переберется не меньше двадцати семей.
— Две тысячи золотых? — задумался
Виттерих. — Неплохо! У меня к тебе просьба.