— Спички на базу, — среагировал я.
— А, точно, они ж твои, — мент, пыхтя «маркой» и ухмыляясь,
протянул мне коробок.
Его напарник продолжал копаться в документах.
— Что ищешь, командир? Может подсказать? — поторопил я его,
переступая с ноги на ногу и свыкаясь с новым телом.
— Да так, — откликнулся сержант. — Что-то никак не пойму, где
служил солдатик?
— Майкоп, 131 омсбр, звание младший сержант, — отчеканил я. —
Разведрота, комбриг наш — Чирков Виктор Петрович.
Выдал я и сам себе удивился. Будто во мне жил другой человек, с
другими знаниями.
— Ингушей и осетин успокаивал?
— Так точно.
— Наслышан, да...
Память услужливо подсказала, что тот, в чьем обличье я сейчас
нахожусь, принимал участие, будучи срочником, в военном
урегулировании осетино-ингушского конфликта осенью 1992 года.
— А что за медалька у тебя такая? — второй мент уставился на мою
грудь, где действительно висела медаль. — За отличие в воинской
службе... м-м-м... Во время ты оттуда дернул, слышал, что чеченцы
вооружаются, ой нехорошо это кончится, — сержант, закончив
ознакамливаться с моей характеристикой, выданной в военной части,
вернул мне документы.
— Будто у нас здесь все хорошо, ага, в курсе, что дедушка
творит? — хмыкнул второй «без погонов», докуривая «марку» до самого
фильтра. — Дурдом какой-то...
Сержант зыркнул на своего напарника, тот сразу прикусил
язык..
— С возвращением! — сержант отдал воинское приветствие, и
патрульные зашагали по перрону дальше в сторону кучки цыган.
Узнаваемая башенка Казанского вокзала играла в лучах осеннего
солнца. Вокруг народ торопится, спешит. Люди одеты, как на картошку
— цветастое китайское вперемешку с серым текстилем ушедшей эпохи.
Ух... Неужели и прям в девяностых я?
Наверное, предыдущий Владимир Данилов мог быть не в курсе
происходящего. Для меня же события сентября 1993 года все еще были
свежи в воспоминания, как будто это случилось вчера. Ельцин в эти
дни старался сосредоточить в своих руках власть и вступил в
конфликт с Верховным Советом и Руцким. В стране действительно
происходил дурдом, и это еще мягко сказано, а я попал в его
кульминацию. Теперь, почему-то происходящее не казалось мне сном. А
что же это нахрен тогда такое?..
Такая четкая картинка вокруг. Говорят, во сне невозможно
разглядеть собственные ладони, а тут каждую морщинку вижу. Я все
еще туго соображал, хотя мысли начали разгоняться. Закурил еще одну
сигаретку, взял рюкзак и медленно поплелся в сторону выхода из
вокзала. Ноги еще не совсем слушались, будто бухали вчера напару со
мной на юбелее. Роста Владимир Данилов оказался повыше среднего.
Телосложением не дрищ, но и не бугай, подтянутый такой. Мышцы не
дохлые, ведь тяжеленный рюкзак на горбу не доставлял особых
неудобств. Уже одно это радовало, что базовый «набор выживальщика»
при мне. И почему я так спокоен? Видно стадия «отрицания» еще не
настала.